— Ничего не понимаю, — сказал папа, — музыку не любишь, заниматься не хочешь, а пианино хочешь? Зачем оно тебе?
— Да, ты не понимаешь! Нажмёшь на клавишу, а оно, — ту-у… Отпустишь, и тишина…
— Ну да, так все музыкальные инструменты работают, что тут особенного? — сказала мама.
— Вы не понимаете! Там, так много кнопок, и лампочек, они такие красивые, и делают разные звуки, — эх, никогда они меня не поймут.
— Лампочек? А, я кажется, понял. Это такая плоская штука, с клавишами, да! — папа смотрел на маму, — помнишь, мы где-то видели. Как она называется?
— Да, что-то припоминаю, название не запомнила, какое-то не русское слово. Может, клавесин? Нет, что-то другое….
— Да, пацана, похоже, жаба жрёт, — громко сказал дядя Федя.
Сам ты жаба, — какая ещё жаба, подумал я, фу, гадость какая.
— Димок, зависть, это некрасивое чувство, — сказала мама, — всегда у кого-то будет то, что тебе захочется. Нужно спокойно к этому относиться. У тебя тоже есть, что-то такое, чего нет у того мальчика.
— Что у меня есть? Что? Краски?! Они мне не нужны! Заберите их себе!..
Мама расстроилась и ушла на кухню. За ней вышел дядя Федя, сказал, что нужно руки помыть. Я тоже пошёл, хотел маму пожалеть. Но в щёлку увидел, что в кухне уже был дядя Федя. Я думал он в ванну пошёл, а он тут в кухне, уже жалел маму, а она его отталкивала. Говорила, — уйди дурак. Тогда, дядя Федя ущипнул маму за попу, я думал ей больно. Я хотел ударить дядю Федю, но мама вдруг рассмеялась и положила руку ему на щёку, и снова сказала, — уйди дурак. Тут они увидели меня. Я побежал обратно в коридор, а дядя Федя за мной. Догнал, схватил меня за воротник и зашипел, — куда бежишь, гадёныш! Но тут вышел из комнаты папа, он толкнул дядю Федю, и тот упал. Мама стала кричать.
— Что происходит? — закричал папа, — а ты куда смотришь? — крикнул он на маму.
— Ничего не происходит, я устала от твоего хамства! — ответила мама, — Дима, иди сейчас же в комнату!
Дядя Федя уже поднялся и злобно вращал глазами.
— Этот пьяный урод напал на ребёнка, ты что, не видишь? — возмущался папа, — зачем его в дом приводишь.
— Никто ни на кого не напал, Федя просто хотел его задержать. Дима нагрубил.
— Мама! Я не грубил, я не успел…, — я смотрел на маму, и мама отвернулась.
— Что тут случилось? Дима, ты что-то натворил? — папа покраснел и разволновался ещё больше.
— Ничего я не натворил. Дядя Федя ущипнул маму, я думал ей больно, хотел защитить. А она засмеялась, ну, я и убежал.
— Ущипнул? — лицо папы перекосилось.
— Да, пацану показалось, мы просто разговаривали, — шмыгал носом дядя Федя.
— Ничего не показалось, ущипнул за попу, мама сказала, — ой! — и засмеялась.
— Та-к! И давно он тебя, щипает? — протяжно сказал папа, и дядя Федя снова оказался на полу.
Из комнаты выскочили другие взрослые и схватили папу. А мама схватила меня и кричала, чтобы вызвали милицию. Она обнимала и целовала меня и всё повторяла, — зверь, зверь, ребёнка напугал…
Милицию никто не вызывал, и краски у меня никто не забрал. После того дня рождения папа ушёл от нас, и видел я его очень редко. Дядя Федя тоже исчез. Мама сказала, что он для нас украл мясо на мясокомбинате, но его поймали и посадили в тюрьму.
Лето закончилось. В школе я видел Димку, но дружить с ним не хотел. Как только видел его, сразу вспоминал тот день рождения, и от этого всегда портилось настроение. Почему одним всё, и пианино, и подарки лучшие, и родители нормальные, а другим — ничего?
Подарки мне больше не покупали. Разве тетрадка, или ранец для школы, это подарок? Мама говорила, что нет денег.
Иногда приходили гости, и мама отправляла меня погулять. Но это, случалось редко. Нормальных мужчин больше нет, говорила мама.
— А где папа живёт, он нормальный, почему он живёт не с нами? — спрашивал я маму.
— Потому, что он нас бросил, — отвечала мама, — он нас не любит. Ай, ладно, маленький ты ещё, не поймёшь.
Потом, Димкины родители переехали в другой район. Мама сказала, что Димкиного отца назначили большим начальником, его возит шофёр, и у них теперь большая квартира. Димку с тех пор я не видел и стал уже его забывать.
Глава-2 Нежное создание
— Кончайте возню, вы мешаете спать. Они уставились на меня честными глазами, вроде не понимают. Тогда я сказал, что это неприлично, так себя вести. Розка покраснела, глаза отводит, а Димка, в наглую, — ты, говорит, о чём? Дурочку включил.
— Кончайте аморалку! Стыдно! Вот я о чём.