— Чёрт, — шиплю, дёргаюсь.
От того, что активно рыпаюсь вперёд, кожу ноги что-то острое царапает. Я, кажется, за какой-то гвоздь зацепилась. Но эта проблема оказывается не самой важной. Я замираю. Даже не дышу, потому что слышу хруст ветки совсем близко. Мои нервы тут же визжать начинают. Внутри всё стягивается и сжимается.
— Дальше можешь не пыхтеть, — полосует по нервам знакомый голос, — вид и так зачётный, меня устраивает.
Я тут же дёрнуться пытаюсь, шиплю от того, что гвоздь царапает кожу.
Суровый совсем близко. Я вижу носки его туфель. Идеально начищенных.
— Твоя задница всегда мне нравилась, твоя сильная сторона.
В следующий момент я зажмуриваюсь от жалящего шлепка.
— Не смей! — Шиплю.
— Ты там что-то говоришь? Просишь сильнее?
Новый шлепок.
— Ублюдок!
— Не сидится тебе, Алина, на месте, ищешь на задницу приключения. Ну считай, что нашла.
Я снова пытаюсь вырваться, дёргаюсь. Но ситуация вместо того, чтобы разрешиться, только хуже становится.
— Не трогай! Не смей!
Но мои слова для него пустой звук. Суровый лишь продолжает. Его носки туфель из поля зрения пропадают, это потому, что он впритык подходит!
Я так и вешу, ничего не могу сделать. Как сосиска болтаюсь. А этот… Став справа от меня, ногу перекидывает. И я… получается, что между его ног нахожусь. А моя… многострадальная пятая точка… Кошмар! Зажмуриваюсь, конечно, это вряд ли мне поможет, но надеяться никто не запрещал.
— Ты… Ты что… — Визжу, когда он меня ногами фиксирует. Сжимает. Он так близко. А я вешу так неудобно, что… Моя задница соприкасается с его пахом!
— Трещать прекращай, раздражаешь! Ты и так пиздец в каком шатком положении.
— Что?! Да я просто… я…
— Настолько всё хуёво, что в подвале живёшь и вот так на прогулки вылазишь?
Прикусываю губу. Улавливаю его отсылку. Крысы так живут. А я для него такая, да? После всего…
Зажмуриваюсь ещё сильнее. Дёргаюсь. И в эту же секунду жалею, что вообще двигалась. Потому что ощущаю, что Демьян возбудился…
— Хули застыла? Я намёк уловил. Так даже удобней, рыпаться не будешь.
Я застываю, губу прикусываю. Он же не станет, правда? Не воспользуется? В памяти снова первое знакомство всплывает. Демьян точно не славится выдержкой и воспитанием.
— Мне плохо, — хриплю. От такого положения и правда тошнить начинает. Кровь к голове приливает. Виски сжимает. В горле ком стоит. Ещё и Суровый… Сжимает лапищами мои бёдра. Стискивает. — Пусти! Пусти! — Визжу, громко, надеюсь, что оглушить его смогу.
— Заглохла, иначе реально напросишься!
Суровый сжимает сильнее, резко дёргает, а после я лечу вниз. Уже готовлюсь к тому, что будет больно. Что я ударюсь о землю. Но этого не происходит.
Демьян продолжает меня удерживать. Не даёт упасть. Я готова к тому, что он сейчас меня поставит на ноги. Но я опять ошибаюсь.
— Спасибо, я дальше сама… — Пытаюсь хоть как-то ситуацию спасти. Но мужчина лишь хмыкнув, закидывает меня себе на плечо.
— Ты сама уже до хуя что сделала, Алина.
— Демьян! Пусти! Мне правда плохо, я…
— Поработай над собой, сдерживай порывы. Испортишь брюки, будешь сама лично их застирывать.
— Что?! Отпусти меня и никаких проблем не будет! — Шиплю в ответ, снова дёргаюсь, за что лишь он сильнее меня сжимает, и я стискиваю зубы.
В голову приходят разные мысли. Кричать, визжать. Звать на помощь. Но я не решаюсь сделать из этого ничего. Потому что реально страшно. Он словил меня на побеге. На горячем. Судя по всему, итак на взводе. Сейчас разозлить Сурового ещё больше — это только себе хуже сделать. С людьми, которые мне захотят помочь, он разберётся быстро. А выгребать потом это всё только мне.
Мы идём недолго. Я сдерживаю рвотные позывы как могу. Но тут приходит новая проблема — Демьян резко меня ставит на ноги. Перед глазами всё кружиться начинает. Меня пошатывает, я чуть ли не падаю. За его руки хватаюсь.
— В тачку села и не отсвечиваешь. — Зло бросает мне в ответ. Его настроение меняется по щелчку пальцев. Взгляд злой, насквозь пронзает. Смотрит так, что даже вдох сделать страшно. И только сейчас до меня доходит, что он всё моё состояние с беременностью составляет. Не то, что кровь прилила к голове, а после резко сменилось положение. Нет. Он думает о другом. По его взгляду суровому понимаю.