Я вздрагиваю от того, как дверь резко распахивается. И в кабинет влетает женщина. Немного запыхавшаяся, но с деловым видом: это и есть та самая доктор Смирнова, к которой я записывалась. Я тут же бросаю на неё извиняющийся взгляд. Её муж явно выдыхает с облегчением.
— Извините за задержку, — говорит она, оглядывая нас с лёгким прищуром. — У нас вышла небольшая накладка.
— Да, небольшая, — Демьян тут же даёт понять, что накладка его ой как не устроила.
Виктория Олеговна мило улыбается, слегка мужа в сторону отталкивает. Понимает, что здесь напряжённая немножко атмосфера. Виктория Олеговна кивает на кушетку.
— Ложитесь, Алина, — говорит спокойным тоном, на котором я пытаюсь сосредоточиться, чтобы хоть немного отвлечься от напряжения в воздухе.
Демьян рядом становится. Мой личный телохранитель.
— Вы знаете точный срок беременности? — Спрашивает доктор, надевая перчатки.
— Точный срок не знаю. Задержка чуть больше двух недель.
Смирнова кивает, поглядывая на экран монитора, и тут же уточняет:
— Сейчас всё узнаем. Это первое УЗИ? Анализы уже сдавали?
— УЗИ первое, — согласно киваю, — нет, анализы ещё не сдавала.
— На учёт у нас становиться будете?
Я тут же на Демьяна взгляд бросаю. Хлопаю ресницами, уголками губ улыбаюсь. Несколько секунд переглядок и он сдаётся. По его взгляду вижу.
— Думаю, что да.
Виктория Олеговна кивает, аккуратно наносит прохладный гель на мой живот, и это ощущение холодит кожу. Врач начинает водить датчиком по моему животу, пристально следя за изображением на экране. Несколько секунд молчания кажутся вечностью, и я замираю в ожидании.
— Вот он, — тихо говорит доктор Смирнова, указывая на крошечное пятнышко на экране. — Видите? Это ваш малыш.
Я тут же нахожу руку Демьяна и сильно-сильно сжимаю. Наш малыш. Такой кроха. У меня перехватывает дыхание. Это то самое маленькое чудо, о котором я мечтала. К глазам подступают слёзы, и я чувствую, как они начинают катиться по щекам. Я не могу описать эмоции. Я испытываю их впервые. Смотрю на кроху на экране и это любовь с первой секунды. Сильная. Невероятная. На всю жизнь.
Демьян замирает. Его взгляд прилипает к монитору, и я вижу, как меняется выражение его лица. Оно становится… ошеломлённым. Будто он не верит, что и правда всё это видит.
Доктор Смирнова продолжает водить датчиком, объясняя, что срок примерно 3–5 недель, но мне уже трудно её слушать.
Я смотрю на Демьяна. Он наклоняется ближе к экрану, словно хочет увидеть это чудо ещё ближе, боится даже моргнуть, чтобы не упустить этот момент.
— Три-пять недель… — шепчет он, и в его голосе столько удивления и трепета, что у меня сердце сжимается.
Этот суровый мужчина сейчас стоит рядом с экраном и не может отвести глаз от маленького пятнышка на мониторе. Впервые я вижу его таким.
— Наш малыш, — тихо произносит Демьян, его голос ломается, и в этом моменте я вижу другого человека. Того, кто сейчас готов весь мир порвать ради этого крошечного пятнышка на экране.
Глава 39
Демьян сжимает мою руку. Видит, как я сильно нервничаю.
— Успокойся, всё хорошо.
— Ты уверен? Доктору звонил? Он точно…
Уши закладывает от того, что мы на большой высоте. В самолёте только я, Демьян и стюардессы с пилотом. Мы летим к моей маме и сестре. А я жутко нервничаю. Хотя никаких оснований для этого нет. Я сама с мамой вчера разговаривала. У неё был такой счастливый и бодрый голос. У меня слёзы на глазах только от одной мысли об этом. Маме стало лучше. Намного лучше. Она стала жизнерадостной. Энергичной. Доктор Демьяна и правда подобрал правильное лечение. Дарьяна… она… Она мне по секрету прошептала, что ей уже почти не снятся кошмары. Спустя столько времени у нас наконец-то прогресс. Ей очень нравится психолог, с которым она занимается. Они прорабатывают самые глубокие травмы.
Сердце начинает колотиться сильнее, когда я думаю о своих родных. О том, что я смогла сделать хоть что-то, чтобы им стало лучше. А сейчас… Сейчас мы летим, чтобы рассказать о свадьбе и малыше. Я очень сильно хочу забрать родных с нами обратно. Чтобы мама и сестра были рядом. Но Демьян пока что не дал чёткого ответа, сможем ли мы это сделать сейчас. Нужно поговорить с врачами. Разрешат ли они маме сейчас перелёт. С проблемами с сердцем. И по поводу Дарьяны тоже нужно разговаривать с психологом. У неё такие хорошие успехи, но не станет ли возвращение обратно отсылкой к тому, что у неё вернутся кошмары и страх.