Растягиваясь на койке, я думаю о том, как дошёл до этого момента и что это может означать. Я закрываю глаза и думаю о доме, желая ощутить солнечный свет и запах соли. Молюсь о том дне, когда я снова смогу чувствовать песок под ногами и ветер моего острова вокруг меня.
Моя мать была с Филиппин и ещё маленьким ребёнком приехала на Гавайи. Её семья была бедной, но, когда она подросла, то начала работать в ресторане, чтобы подзаработать. Она убирала столы и мыла посуду, пока не стала достаточно взрослой, чтобы готовить, а затем, в конце концов, взяла на себя управление кухней. Так она познакомилась с моим отцом. Он родился на Молокаи и приехал на Ланай по работе. Однажды его попросили доставить продукты в ресторан, и именно тогда он увидел её. Он сказал мне, что влюбился с первого взгляда, хотя даже и не сказал ей ни слова.
Вскоре они поженились, и ровно девять месяцев спустя родился я. У моих родителей было немного, но они дали мне всё, что имело значение: безопасный дом, полный любви, и образование. Они не закончили школу, поэтому для них было важно, чтобы это сделал я. Я много работал, потому что все их надежды и мечты были во мне, и я с гордостью нёс это на своих плечах. Они плакали в тот день, когда я уехал в колледж, но не от грусти. Это была возможность, о которой они даже не мечтали, но они не дожили до моего выпуска.
Моя мать подхватила простуду, которая осела в её легких и больше не уходила. Позже врачи выяснили, что это пневмония, но было уже поздно. Мой отец исчез в день её смерти, и никто не знает, что произошло. Часть меня мечтала о том, что он был жив, но я знаю, что он не стал бы жить без неё. Однажды он сказал мне, что, когда его время закончится, он пойдёт в море и там снова встретит маму. В глубине души я знаю, что они вместе, я просто надеюсь, что они поймут то, что я теперь делаю.
После того, как я потерял их, решил, что единственный способ двигаться дальше — осуществить мечту, которую они для меня загадали. Я не знал, что это будет означать сидеть за решёткой и заключать сделки с криминальными авторитетами.
Это лучшая ночь, которую я спал с тех пор, как меня заперли здесь, и это благодаря Лео О’Нилу. Мне не нужно было беспокоиться о том, что Реджи-настройщик попытается ударить меня ножом, пока я лежал в постели, поэтому я мог спать с закрытыми обоими глазами.
Причина, по которой мне до сих пор не удавалось сблизиться с Лео, заключалась в том, что нас поместили в разные тюремные блоки и у нас были разные графики. Не знаю, что изменилось, но после завтрака я захожу во двор и вижу его на другой стороне со своими людьми. Их пятеро стоят возле забора, а Лео сидит с двумя парнями за столом и играет в карты. Он улыбается и разговаривает с ними, пока не поднимает голову и не видит меня. Он жестом предлагает мне подойти поближе, и я делаю, как мне говорят, проходя мимо групп людей во дворе, наблюдающих за нами.
— Присаживайся, — произносит Лео, и ребята, сидящие за столом, встают. Одним взглядом они расходятся, и мы остаёмся одни. — Спал хорошо?
— Спасибо тебе за это, — отвечаю я, когда он берёт карты и начинает их тасовать.
— Я расспрашивал о тебе, — говоря это, он не смотрит на меня, просто тасует карты и кладёт их между нами. — Раздели их, — он кивает, и я делаю это, откладывая половину стопки в сторону и кладя нижнюю половину сверху.
— Узнали что-нибудь интересное? — спрашиваю я, пока он раздаёт карты между нами.
— У тебя здесь нет друзей. — Это заявление, которое не требует ответа. — Итак, я пришёл к своим собственным выводам.
— Каким? — я смотрю на карты, которые он мне раздал, и раскладываю их по порядку. Я давно не играл в покер, но это несложная игра.
— Две вещи, — он сбрасывает одну карту, а затем тянет другую.
Я заметил, что он не играет на деньги, и раньше его не было со своими людьми. Лео О’Нил не из тех, кому нужны деньги, чтобы получить то, что он хочет. Он может сделать это с помощью информации и услуг. И то, и другое не стоит на столе, чтобы все могли видеть.
— Либо тебя перевели сюда, чтобы убить меня… — он поднимает глаза, и его тёмные глаза напоминают мне глаза Сиенны. — Или ты полицейский.
— Разве не может быть и то, и другое? — спрашиваю я, и наступает долгая пауза, прежде чем на его лице расплывается широкая улыбка.
— Что ты хочешь? — спрашивает он, ожидая, пока я сделаю ход. Я снова смотрю на свою руку и качаю головой.
— Ничего.
Его глаза сужаются, и мне кажется, что в его вопросе больше смысла, он имеет в виду не только карты. Это тест? Король добился того, чего он достиг, не потому, что не умел читать людей. Что он видит, глядя на меня? Смотрясь в зеркало, я вижу мальчика, который тоскует по дому.