«Прекрати ее и свои мучения, — уговаривал себя. — Твоя жизнь и так чистый ад…»
Но рука дрожала все сильнее, и в итоге я сдался, убрав пистолет от ее головы. Подумав немного, приставил к своей…
1
Я открыла глаза и вдохнула осторожно полной грудью. Воздуха, казалось, не хватало, хотя по ногам явно откуда-то дуло. Память еще не вернулась, но уверенность, что лучше бы этой амнезии продлиться подольше, была невероятно убедительна. Тупое созерцание — все, чему хотелось предаваться, лежа голой под простыней на животе. Комната, залитая солнцем. Я свесила руку и коснулась теплого деревянного пола. Тишина… Ни звука машин за настежь открытым окном, ни шагов, ни голосов… А еще пахло цветами… Может, я умерла?
Когда тело откликнулось на мой осторожный мысленный призыв, я не обнаружила никакой боли, лишь местами ощущение стянутой кожи. Коснувшись ближайшего на шее, обнаружила пластырь. И тут же память прострелило всеми подробностями прошедшей ночи, меня подкинуло на кровати.
— Лежать, — тут же осадил хриплый голос.
Я заморгала на силуэт мужчины за резной перегородкой. Она отделяла кровать от остальной квартиры, но его скрывала недолго. Когда он вышел с чашкой в руке, я попятилась. Теперь, при дневном свете, он мог бы показаться даже вполне человеком — высоким, крепким, но суровый дикий взгляд за секунду разогнал сердце до критической отметки, бросая в панику.
Он остановился и низко опустил голову, хмурясь. Казалось, вот-вот кинется, но меня будто приморозило. Я замерла, тяжело дыша. Было плевать, что с меня почти сползла простынь — это никак бы сейчас не мешало бороться за свою жизнь. Но Зверь, видимо, бороться против не собирался. Смотрел на меня пугающим взглядом, будто оценивая, с кем пришлось перепихнуться ночью, и решая, что делать дальше.
— Я хочу уйти, — прохрипела и закашлялась. Только сейчас ощутила дикую жажду, высушившую горло.
Он направился ко мне и протянул чашку:
— Пей. — Я не двинулась с места. — Пей, — с нажимом повторил он, но я только с трудом сглотнула. Думала раньше, что боялась когда-либо? Нет. Даже смерть меня так не пугала, как сейчас этот мужчина. И он будто мысли прочел: — Хочешь сдохнуть от обезвоживания? Очень умно, — опустился коленом на кровать, нависая надо мной. — Бери чашку и пей. У меня была тяжелая ночь, не беси.
Я моргнула и протянула руку, в которую он впечатал чашку и тут же поднялся.
— Кто ты? — подала голос, но меня не удостоили ответом. — Что тебе от меня нужно, кроме того, что ты со мной сделал ночью?
Едва не запустила в него чашкой, но спохватилась, что силы надо беречь. Только когда он обернулся, их будто высосало, и руки дрогнули — чашка ускакала на простынь и укатилась с кровати, где завершила свою трагическую судьбу громким предсмертным звоном.
Зверь проследил ее траекторию, поднял на меня тяжелый взгляд, сцепив зубы так, что желваки проступили, и развернулся ко мне спиной, направляясь прочь. Но не успела я перестать трястись и смириться со смертью от жажды, он вдруг вернулся… с железной кружкой. Повторил свои скупые движения, и вскоре я уже жадно глотала воду, здраво рассудив, что сначала насущные проблемы, а потом все остальное.
Насущное не заставило себя долго ждать:
— Можно в туалет?
Судя по его взгляду, он надеялся, что я больше его не побеспокою сегодня.
— Пойдем, — процедил сквозь зубы.
Я спустила ноги, наскоро обмоталась простыней и последовала за Зверем вглубь квартиры, осматриваясь. Идея прибить его чем-то тяжелым сразу же отмелась, стоило встать на трясущиеся ноги — лягу рядом, и никто не поможет, а он — точно загрызет. Поэтому я спокойно шла, рассматривая небольшой коридор, в конце которого виднелась кухня, слева оказался вход в большую ванную. А Зверь любит комфорт! Дизайнерский свет на потолке, плитка под натуральный камень на полу и стенах — классика минимализма. И тяга к природе прослеживалась — все натуральное.
— А помыться можно? — совсем обнаглела я, осматриваясь.
Ну хоть какие-то удобства мне полагаются за ночные услуги? Когда позади хлопнула дверь, я подумала, что это ответ «нет». Вернулся он неожиданно. Я униженно затихла на унитазе, сжимаясь в комок. Не посылать же того, в чьих руках моя жизнь? А он как ни в чем не бывало кинул на крышку стиралки стопку не пойми чего и вышел.