- Да, - обычные, чуть игривые интонации ушли из ее голоса. Значит, поняла. Хотя, Экзор был уверен, что все же мастерица иллюзий была с ним не согласна. Он ее слишком хорошо знал. Еще он мог сказать, что через некоторое время она снова попытается выкинуть что-то подобное. Некоторое легкомыслие все же неотъемлемая часть ее натуры.
- Отлично. А теперь пойди и сделай мне чаю. Через полчаса проснется Элли и мне надо быть абсолютно спокойным.
- Экзор… - вот упертая. Не даст ведь успокоиться. Или все попытается выпытать, или просто выскажется.
- Что? - откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, спросил Экзор. Интересно, как там Элли? Ведь спит в неудобной позе. Надо вернуться побыстрее и переложить ее на кровать. Уж что такое больная спина он хорошо знал.
- Что она тебе сказала?
- Многое и тебя это не касается, - огрызнулся Экзор. Опять не в свое дело лезет!
- Я ведь тебя знаю, Ричард. Ты пытался ею управлять, а она не дурочка…
- Теперь я буду с ней откровенней. Довольна? - уже откровенно зло бросил Ричард, чуть подавшись в сторону подруги.
- Да. Хотя думаю, что ты наверняка будешь пытаться ее задушить своей заботой и ложью. Надеюсь, ты все же стал умнее с годами.
- Чай, Анита. Крепкий чай с мятой и коньяком или я все-таки заберу тебя в отдел, - напомнил мужчина и снова откинулся в кресле, устраивая ноющую спину. При такой мерзкой погоде не странно, что она его снова беспокоила.
Экзор отлично знал, что зря берет жизнь Элли под такой контроль, но ничего поделать с собой не мог. Он понимал, что ей надо набивать свои шишки, надо учиться на своем опыте и приходить к осознанию сволочности этой жизни через свои страдания и переживания. Но ему так не хотелось, чтобы эта девочка знала, что такое горе и беда в той мере, что знал он. Да и ему меньше мороки. И ведь привыкла, гордячка, страдать и молчать. Если бы не Пушка, то рано или поздно Элли бы сорвалась, и кто знает, кому она бы высказалась и что бы сказала. А уж как бы это закончилось и вовсе предполагать не хотелось. Перестать опекать девочку? Он так и поступит. Но только после того, как она закончит университет, станет достаточно сильной, чтобы выстоять. До этого он ее будет учить и оберегать. И от дурости собственных друзей в том числе.
Чай Пушки он выпил за один раз и ушел, ничего не сказав той напоследок. Его мысли были уже давно в башне, где спит в кресле девочка, в лаборатории дозревает зелье, а на кухне его ждет тесто, которое он замесил с утра.
Глава 17
Звезд не было. Первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я проснулась и открыла глаза, была именно такой. И звезд, которые мне так полюбились, не было. Да и потолок был не мой. В домике он деревянный, старый и отчего-то закопченный. А здесь надо мной висел темно-бордовый балдахин. Было достаточно светло, чтобы я рассмотрела эту часть кровати. Мысли перескочили на этот самый свет. Теплый и мигающий. Так горит камин. В комнате действительно был большой очаг, в котором плясало пламя. Широкая кровать, теплые одеяла, камин, полки с розами…Спальня Ричарда. Хоть теперь я знаю, где я, но мне это не приносит ни радости, ни горя. Просто потому что я не понимаю, как умудрилась уснуть в таком месте, да и вовсе слабо помню, когда засыпала. Может на паре у Экзора? Беспокойная ночь сказалась? Нет, не такие нудные уроки у профессора. Тогда как? И где хозяин?
Единственное небольшое окно в комнате не давало света. Уже вечер? Но как?!
Противное чувство нереальности происходящего заскреблось в груди и стиснуло горло спазмом. На страшный сон не похоже, но все же…
Сев на кровати, я начала думать, что мне делать? Не спать же дальше?! Как бы не уютно и тепло было под толстым одеялом, да еще и в одежде, но слишком меня пугала неизвестность. Значит надо найти Экзора. Он здесь хозяин, вот пусть и объясняет мне отчего голова кружится, с меня сняли мантию, оставив в школьном платье до пят, уложили на кровать, расстегнув тугие пуговички на высоком и узком воротничке. На нехорошие мысли это наталкивает.
Опустив ноги на пол, я тут же отдернула голые ступни от холодного камня. Вот почему бы ему не постелить ковер на пол? Или шкуру? Сейчас же возле кровати стояли белые пушистые тапочки. Экзор таких не носил. Получается, что он снял с меня чулки и поставил у кровати тапочки. Он накатившего удивления по коже прошли мурашки. Да что он себе позволяет?! Это уже переходит всякие границы! Где может быть в понедельник вечером маг? Лаборатория, кухня, кабинет. Подхватив в руки пушистые тапки, и быстро пробежалась по голому полу к двери в кабинет.
Здесь тоже было тепло и горел камин. Но на кресле у него висела моя мантия. Как она… И тут я вспомнила… зеленые глаза профессора, обещание убить Пушку, свою истерику и всю ту правду, которая жгла мне нутро который день, но не могла никак собраться в один комок жгучей обиды. Возможно, мне должно быть стыдно за этот срыв, но сейчас я была зла. Все то, что я наговорила Экзору было чистой правдой, а уж то, что он посмел влезть в мои мысли и чувства, чтобы что-то там изменить и демон-знает-что еще сделать… Захотелось сделать Экзору больно. Очень больно.
Но как? Магией я его явно не возьму, физической силой тоже. На моей стороне неожиданность, ловкость и меткость. Больше я его ни в чем не превосхожу. Хотя, в свете последних дней, я бы еще добавила, что я девушка, но уж больно паршиво я умела играть этим козырем.
Руки все еще сжимали тапочки. Значит неожиданность и меткость?
Как хорошо, что я ходила по комнатам бесшумно. Прислушавшись к шуму в кухне и отчетливому запаху горелого, я уже знала, что я сделаю. Судя по звуку, Экзор как раз доставал из печки угольки, в которые превратилось его очередное блюдо. Сейчас!
Открыв дверь я кинула один за одним оба тапка. От первого Экзор уклонился и тут же попал под удар второго. Скорее больше от неожиданности, чем от боли, профессор уронил себе на ногу раскаленный, закопченный противень с кучкой угольков неизвестного происхождения. К сизому дыму и запаху гари добавились еще и летающий противень, который откинул от себя Экзор. Пирожки, скорее всего это когда-то были они, подпрыгнули в воздух праздничным фейерверком и снова опустились вниз шикарным градом на голову ошалелого Ричарда. Он даже не попытался встать. Просто сидел на полу и смотрел на меня.
- Унизительно, не правда ли, профессор? - Едко поинтересовалась я. - Получить тапком в лоб и противнем по ноге… Это пирожки были? Надеюсь, они хорошо затвердели!
Подойдя к мужчине поближе, я села рядом прямо на грязный пол и пару огарков выпечки. Пытливо глянула ему в глаза. Действительно впечатлен, поражен, озадачен, ошарашен… Отлично. Теперь главный вопрос и я ухожу:
- Где чулки, профессор?
- Возле печи повесил. Сушиться, - тихо, но четко ответил Экзор.
- Возле печи ничего нет. - Оглянувшись, заметила я.
- Я учуял запах горелого, забежал на кухню, увидел дым из печи, схватил ухваты, которые обычно висят у печи… - в руках у профессора были две тряпки. Мои чулки, как я полагаю, которые мужчина использовал, как ухваты. Вырвав их из рук профессора, я мгновение любовалась оригинальным узором черных разводов и нового ажурного плетения из дырочек. Мои любимые. Это были мои любимые чулки!!!
Два комка ткани полетели мужчине в лицо. Тот поморщился, но стерпел.
Ах так? Нравится? Ну тогда получай!
Все пригорелые пирожки, которые по твердости приблизились к камням, были у меня под руками, а потом снова отправились в полет. Очень короткий полет к сидящему на полу профессору. Кидала я не целясь, но со всей силы, насколько позволяла злость. Просто ползала по всей кухне, собирая снаряды, снова и снова выворачивая руку, чтобы взять замах побольше и ударить посильнее. Глаза пекли слезы, но от меня он их точно не дождется. Истерики со слезами не будет. И утешения бедной и сломленной девушки в горячих мужских объятиях тоже не будет. Я не кисейная барышня, чтобы реветь от несправедливости мира и собственной слабости.
Когда мне надоело швырять куски теста, которое уже просто распадалось на куски, я наконец-то поднялась с пола, и встала прямо перед все еще сидящим мужчиной. Отдышавшись, я потребовала: