Тем не менее, очевидно и христианское милосердие, так как указ завершается следующим образом: «буде означенные обманщики… вины свои в том объявят сами, без доношения на них от иных кого: и оные вины отпущены им будут без всякого истязания»[79].
В ответ на гнев императрицы Анны Иоанновны на несоблюдение законов Петра Великого и настойчивые требования Прокоповича о бдительности против суеверий Священный синод в 1733 году рассмотрел дело кликуши Марии Семеновой из Новгородской губернии. Гражданские власти уже несколько раз задерживали ее за попрошайничество и путешествия без паспорта. Хотя новгородский архиепископ (не кто иной, как сам Феофан Прокопович) и обвинил Марию Семенову в мошенничестве, так как она утверждала, будто одержима 27 демонами, его продолжительные объяснения были сосредоточены на том, что он считал ее, а не демонов, виноватой в аморальном образе жизни. Семенова родила в доме архиепископа внебрачного ребенка. На допросе незамужняя женщина призналась, что ранее родила двойню. Отвергнув утверждения Семеновой о том, что внебрачные роды были результатом изнасилования, Прокопович обвинил ее во «французской болезни» (то есть сифилисе). Авторы заключительного доклада Священного синода подозревали Семенову в детоубийстве. Они также признали ее виновной не только в том, что она притворялась одержимой, но и в приготовлении любовного зелья из соли, произнесении неподобающих заклинаний над крестом, угрозах и использовании бранных слов по отношению к высокопоставленным лицам[80].
Семенова – превосходный пример женщины, которая отвергла все попытки государства и религии контролировать женское тело. Нарушения светских законов о мобильности и попрание религиозной морали были гораздо более оскорбительными с точки зрения религиозных властей, чем притворная одержимость. Однако Прокопович определенно посеял семена для того, чтобы в дальнейшем кликушество было приравнено к безнравственности.
Судебное разбирательство по этому делу не смягчило опасений Анны Иоанновны относительно суеверий. В ноябре 1737 года она снова выказала недовольство, на этот раз отметив, что число кликуш на самом деле увеличилось. Она обвинила священников и монахов в том, что они открыто игнорируют законы против суеверий и поощряют кликушество, проводя экзорцизмы. Поскольку в Москве проблема стояла особенно остро, Анна подписала указ Синоду, порицающий архиерея Москвы за нарушение положений Духовного регламента о кликушестве, которое она определила как «суеверие». Императрица также писала графу Семену Андреевичу Салтыкову, главнокомандующему Москвы, чтобы
…для искоренения суеверия, не токмо от архиерея, но и от вас [Салтыкова] надлежащего престережения и пресечения не чинится, понеже мы полагались надежно на вас, что вы тамо о всех таких делах и приключениях смотрение иметь и ничего противнаго чинить допускать ревностное тщание прилагать не оставите, понеже за такие дела и неосторожности вы ответствовать должны были[81].
Отныне кликуши в Москве подлежали аресту и допросу.
Во исполнение приказа императрицы, объявленного графом Салтыковым, были арестованы сразу две кликуши – Ненила Ржавчикова и Анисья Бочарникова. Ржавчикова (урожденная Еремеева) страдала от приступов одержимости еще с 1701 года, когда она была шестнадцатилетней крестьянской девушкой, собирающейся выйти замуж за солдата Сидора Ржавчикова. Во время ареста она жила в Москве. Анисья Федорова[82] также жила в Москве и обращалась за помощью к чудотворной иконе Божией Матери в церкви Варлаама Чудотворца[83], а также ходила молиться к монахиням Новодевичьего монастыря. На допросе, как указано в источнике, «под страхом смертной казни» обе женщины подтвердили рассказы о своей одержимости, заявив, что их болезнь была подлинной и что «волшебств и заговоров за собой не имеют». Рискуя еще больше рассердить императрицу, но не имея никаких доказательств для продолжения дела, Салтыков был вынужден выпустить женщин на поруки при условии, что они не покинут Москву и немедленно явятся к суду по первому требованию[84].
Между тем у Священного синода не было иного выбора, кроме как ответить на возмущение Ее Величества по поводу кликуш. Указ от 15 ноября напомнил «не токмо суду, но и прочим церковного и мирского чина поданным» об их долге отстаивать православную веру. Указ отмечал, что «в прошедших летах явились в Российской Империи от некоторых незнающих совершенно закона и правил и истинного ко спасению души пути», среди которых находились и кликуши, причастные к созданию суеверий, заставляющих народ сомневаться. Причислив кликуш к «бездельным суеверцам», указ уравнял их с колдунами и волшебниками. Священный синод подтвердил необходимость каждому епископу следить за кликушами и назначить ответственных, которые сообщали бы о появлении кликуш и их выходках, чтобы гражданские власти могли незамедлительно принять против них меры. Повторяя положения Духовного регламента в отношении кликуш, указ напомнил епископам об обязанности дважды в год отправлять в Священный синод отчеты с информацией о бесчинствах кликуш и других суеверных действиях[85].
81
Цит. по: