Кайман отметил, что Мышка все-таки не назвала Везунчика братом.
- Ты меня помнишь? - требовательно спросила она. Тим покачал головой.
- Прости. Я ничего не помню из своего раннего детства. Кайману показалось, что при этих словах девушка немного отстранилась от Везунчика.
- А почему ты решил, что я твоя сестра?
- Вот поэтому.
Тим полез в нагрудный карман куртки и вынул оттуда старинный медальон на цепочке, на котором еще сохранились остатки позолоты. Он щелкнул рычажком, и медальон раскрылся. Внутри была маленькая фотография вылинявших цветов, на которой мало что можно было разобрать. Ее увеличенная копия в наладоннике Тима, которую Кайман с Мышкой видели, выглядела гораздо более внятно.
- Дай.
После недолгого колебания Везунчик протянул медальон Мышке. Девушка положила его раскрытым на ладонь, некоторое время вглядывалась в снимок, а потом коснулась медальона губами и прижала ладонь к щеке. Когда она отняла ладонь, на шеке остался отпечаток.
- Так почему? - повторила она вопрос. - Ты увидел фотографию и решил, что малыш вместе с нами - это ты. Почему?
Медальон Мышка закрыла и надела цепочку на шею. Тим тоскливо проводил его глазами, но не решился возражать.
- Там, на снимке, мой любимый жираф, - сказал он. - Он был со мной, когда меня нашли в Зоне. Я до семи лет без него заснуть не мог. Вы бы видели, на что он стал похож! Мама его сто раз выкинуть хотела, а я не давал. Ну, то есть моя вторая мама, приемная... Это длинная история вообще-то...
- Большую часть этой истории мы уже знаем, - вмешался Кайман. - Но в ней зияет дыра величиной с Атлантический океан. Матвею Пономаренко сейчас должно быть четырнадцать лет. Если это ты, какого черта тебе двадцать?
- Около двадцати, да, - кивнул Везунчик. - Приемные родители мой возраст определили на глазок, сами понимаете...
- Тим, - с обманчивой мягкостью сказал Кайман. - Не крути. Я не спрашивал твой точный возраст. Я спросил, почему тебе лет на шесть больше, чем должно быть Матвею?
- Потому что меня забросило в прошлое, - твердо сказал Везунчик. - Черт побери, Кайман, что ты на меня так смотришь? У меня у самого крыша едет от такого расклада, но других вариантов нет. Думаешь, я вру? Ты что, первый день меня знаешь?
- В последнее время мне стало казаться, что я совсем тебя не знаю, - проворчал Кайман. - Да нет, я же вижу, вы с Мышкой похожи, как... ну да, как брат и сестра. Но жираф на фотографии - это, знаешь ли, для меня не доказательство. Пойди еще разгляди там того жирафа... Мышонок! Ты помнишь игрушку на снимке?
- Не-а, - покачала головой Мышка.
Дядя Миша, который все это время страдал без водки, но не решался покинуть выясняющую отношения компанию, решил внести ясность.
- Щас полагается найти особую примету, - уверенно заявил проводник. - Самое время. Ну, там, родимое пятно в форме фасолины или приметный шрам. Есть у тебя родинка, Тимофей?
- Нету, - развел руками Тим.
- Что значит "полагается"? - возмутилась Мышка. - Вы, дядя Миша, сериалов небось насмотрелись, но мы-то причем?
- Ну, нет так нет, - пошел на попятный дядя Миша. - Я хотел как лучше... Эх! Так я и думал, без бутылки не разберешься.
И он заторопился в дом.
- Давайте я вам расскажу все по порядку... - начал было Тим. Дядя Миша выскочил обратно из дома как ужаленный.
- Слышь, ребята, Клоун очнулся!
Головоломная история Везунчика вытеснила у Каймана из мыслей все остальное. Попросту говоря, он совершенно забыл о Клоуне и теперь недоуменно уставился на проводника. Очнулся, ну и хорошо. Кричать-то чего?
- Совсем очнулся! То есть пришел в себя и разговаривает! Ну, то есть, нормальный он, вы поняли? Видать, закоротило его молнией в нужном месте.
Да что проводник несет, плешь его побери? Это Клоун-то нормальный? Или сам дядя Миша с нарезки слетел? И то сказать, всю ночь до утра он квасил, затем от огорчения добавил, а сейчас еще по-лирнулся - и ку-ку, прощай, крыша.
- Поняли мы, поняли, - ласково согласился Кайман. - А давай-ка ты, дядя Миша, спать ляжешь, а?
- Да какой спать! - возмутился проводник. - Я ж вам говорю!.. Отстранив хозяина дома, в дверях появился Клоун. Взгляд его
обежал всех троих и остановился на Каймане.
- Привет, крокодилище, - сказал Клоун, причем не тем дребезжащим фальцетом, к которому Кайман уже успел привыкнуть за последние три года, а вполне нормальным, хотя и хриплым голосом. - Чего тебя перекосило? Бухал, что ли, неделю подряд? Слушай, что-то я не помню, как сюда попал. То ли ужрался в ноль, то ли контузило меня... Мы вообще где?
Мышка громко ахнула.
- Контузило, - прошептала она. - Вчера. Шаровой молнией ударило. Дядя Миша сказал... Клоун! Ты, что ли, в себя пришел? От электричества?