— Откуда я знаю? Меня там не было, — я глотнула воды и продолжила: — Элизабет приехала за наследством, а ее бывший уже ждал. Гад. Откуда узнал адрес нотариуса, остается догадываться!
Если учесть, что он за эти годы обзавелся двумя судимостями и друзьями из криминального мира, то ответ ясен как день.
— То есть за Элизабет следили?
— Наверное.
— Продолжайте.
— И заявление накатал на бывшую, да не одно. В краже обвинил к тому же. В итоге, пока правосудие шло, гражданочку с двойным гражданством не выпускали из РФ, а муж тем временем подал на раздел имущества, на развод. Пришлось Элизабет задержаться в стране на долго.
Я тяжело вздохнула, вспомнив, что папа тогда впервые перестал ночевать дома, напропалую врал маме, что на работе засиживается, а сам … Мы с мамой не хотели знать правду! Не спрашивали в лоб. Его это устраивало.
А сволочь эта начала угрожать тогда папе, нам. От имени Савелия звонили всем фигурантам дела, говорили гадости, предупреждали. А папа только злее становился. Помню, как-то он пришел одним осенним вечером с черным лицом и впервые бешено орал за ужином:
— Этот гаденыш Савелий смеет угрожать дочери Элизабет! Если хоть один волос упадет с головы моей подзащитной и ее дочери, я зарою этого урода живьём.
Женщина-следователь немного наклонилась ко мне, сделала знак рукой и заинтересованно спросила:
— Вы когда-нибудь видели Элизабет?
— Конечно, в интернете. Симпатичная дама сорока лет. Ухоженная, богатая.
— Не хотите с ней встретиться? — Вдруг встрепенулась женщина в мундире и сузила лисьи глазки.
— Нет, спасибо.
— А я бы на вашем месте встретилась.
— Вы не на моем месте, — обрезала я.
— Что-то еще можете добавить. Более существенное? — мужчина нетерпеливо ёрзал на месте.
— Нет. Я всё рассказала. Папа выиграл дело. Не поддался на шантажи уголовников. Женщина хорошо заплатила ему, и уехала в Испанию.
— С одной оговоркой, — уточнил следователь. — Перед этим она написала заявление о пропаже дочери и наследства, полученного от бабки. Восемнадцатилетняя Элис приехала с матерью в РФ. И пропала в Москве при невыясненных обстоятельствах два года назад. В тот же момент пропала шкатулка с драгоценными изумрудами.
— При чем здесь я? — нервно сглотнула.
Женщина как бы невзначай провела рукой по своей цепочке и остановилась на кулоне. Она вертела золотой круг до тех пор, пока я не сдалась:
— Вы знаете про Кошачий глаз? Откуда? А-а! Кажется, поняла. Доверяй сотрудникам, но проверяй. Жучки, прослушка?
— Это Ваши домыслы, — резко оборвал меня мужчина, — и жадно уставился мне на грудь.
— Кошачий глаз не со мной. — Отпираться не видела смысла и просто сказала: — Всё что я знаю, этот камень был оплатой за работу. Если Вы уже беседовали с госпожой Иглесиас, то уверена, что она подтвердила мою версию.
— Подтвердила, — спокойно ответила следачка, и завершила наш разговор лаконичной фразой: — Напишите на бумаге всё, что рассказали нам и можете быть свободны.
— Хорошо, — легко согласилась я, устала сегодня спорить. И вообще, жутко устала от сегодняшнего дня. Хотела поскорее добраться до общежития, принять душ, лечь спать.
Но моим желаниям не суждено было сбыться этой ночью.
Глава 5
Ярослав
Стремительно достигнув стоянки, находящейся в тридцати минутах ходьбы от того места, где я находился, достал из кармана пальто ключи на брелке, и открыл машину. Упав на водительское сидение, не стал включать зажигание, а достал мобильный и посмотрел на заставку. Это всё, что осталось у меня от нее на память. Её фотографии.
На этой я сидел, а моя маленькая женщина прилипла ко мне сзади и мило улыбалась, наматывая на палец русый локон. Мы были счастливы.
Память снова унесла меня на два года назад.
В помещении слишком жарко. Элитный ресторан, а не могут установить достойную систему кондиционирования. Я весь горю и едва совладаю с горячим желание взять Диану в охапку, посадить в машину и увезти на край света, лучше на Бали. Там поженимся без лишних свидетелей. Не хочу видеть косые взгляды друзей, деликатные звонки от матери и сестры со словами: — Ярослав, твоя невеста слишком молода для тебя. — И я как пацан, буду вынужден объяснять всем этим не чужим мне людям, что люблю свою малышку. Она лучшая, другая мне не нужна. О том, что я не смогу смотреть в глаза Николаю с Верой, даже думать не хотелось. Если честно, давно не могу смотреть им в глаза. Чувствую себя вруном, вором, который хочет обчистить их дом…