Мечник ничего не ответил.
- Ну давай, побалуй своего призрака. Это меньшее, что ты можешь для меня сделать. В конце концов, это ты лишил меня зрелого возраста и старческого слабоумия, не говоря уже о расцвете сил. И поэтому у меня есть чувство, что мы будем вместе очень, очень долго. Ну, если подумать, может и не настолько. Печальной известный Раду Мальвин не так грозен с левой рукой, как был с правой. Да?
- Сойдёт.
- Для чего?
Мальвин не ответил.
- Для чего? – настаивал Чейни.
- Для терпения.
Молодой Раду отодрал последние доски и позволил им упасть. Они со стуком рухнули на камни и заставили уличного пса залаять.
Шум скрыл его вход, когда он обернул свой шёлковый жакет вокруг кулака и ударил в окно. Освинцованное стекло еле треснуло. Раду упёрся ногами и плечами в оконную раму и ударил снова. На этот раз он пробил стекло, выбив парочку треугольных осколков. Они с глухим стуком упали на ковёр внутри и зазвенели друг о друга.
Он сунул руку внутрь, открыл защёлку и распахнул окно. В открытом окне тихонько засвистел ветер. Раду закрыл его, и звук превратился в пронзительный свист, когда воздух стал продираться сквозь разбитое стекло. Раду взял свой меч и принесённый факел и забрался в помещение, которое до прошлого месяца было его спальней.
После поражения Велоньи Мальвин на море хулорн объявил, что её семейные владения послужат для компенсации тем, кто понёс потери в результате пиратства Мальвинов. Так что дом Мальвин был практически пуст – вся лучшая мебель была распродана на аукционе, а прибыль распределили среди благородных домов Селгонта. Как всегда, первый кусок достался старому чонселю, и богатства его семьи прямо сейчас оплачивали богатейшим селгонтским семьям их летние праздники и балы. Его собственная кровать могла стать платой за десерт на столе у Соргилов, Талендаров или даже Ускевренов.
Раду какое-то время размышлял про сембийское правосудие, стоя в своей старой комнате, где когда-то был гардероб размером с его новые покои на съёмной квартире, которую арендовал его старший брат Ласкар. Минуту Раду любовался пылью в лучах света, который он впустил в тёмную комнату. Затем он зажёг факел и направился вглубь дома, через верхние залы, и затем вниз, в Речной Зал.
Огромная бальная зала Мальвинов когда-то была излюбленным местом для общественных собраний, одним из многочисленных сателлитов роскошного дворца хулорна в период праздников. Получившая своё имя за свой длинны и петляющий ручей, Речной Зал содержал также три фонтана поменьше. Постоянная магия подсвечивала воду снизу, бросая неверные тени на зелённые колонны, по которым медленно струились вниз капли воды – по вырезанной чешуей и росткам в бассейн через бороздки в их основаниях. Когда-то смех фонтанов служил барьером для подслушивания в приватных разговорах. Теперь, в горячих и гневных ушах Раду, бульканье воды звучало насмешкой.
Он прошёл вдоль потока и обогнул его западный бассейн, где вода медленно стекала в проложенные под домом трубы, откуда попадала в канализацию Селгонта и наконец обратно в залив, откуда её призвали и очистили чары домашнего водопровода.
Пройдя вдоль северной стены, Раду обнаружил, что дверь галереи осталась заперта. Он открыл её ключом, который украл у старшего брата. Ласкар так глубоко зарылся носом в останки семейного гроссбуха, что вряд ли мог заметить его отсутствие.
Внутри находилась небольшая галерея произведений искусства. Колонны и статуи заполняли пол, вдоль одной из стен шёл ряд стеклянных кабинетов, заставленных резными фигурками, камеями, статуэтками, племенными масками, фетишами и дюжинами предметов искусства со всех портов Абейр-Торила. Чудо, что коллекторы не взломали запертую дверь… хотя они могли опасаться волшебных печатей последней госпожи дома Мальвин. Даже через несколько недель после гибели её колдовство вселяло в городских жителей страх.
Раду проигнорировал всё это и подошёл к большому портрету мужчины в полный рост, который напоминал его молодого предка, не считая длинных усов и водянистых синих глаз. На плашке в основании рамы было написано: Вилсек Мальвин. Раду обнаружил защёлку сбоку рамы и поднял её. С тихоньким хлопком воздуха открылась тайная дверь, открывая широкую лестницу, спиралью опускающуюся в прохладные каменные палаты под домом Мальвин.
Он спускался между рядов трофейных голов на щитах: грифон и мантикора, ужасный волк и креншар, виверна и тролль – даже несколько чудовищ, названия которым народ Селгонта не знал. Звериные лица мерцали фальшивой жизнью, их стеклянные глаза отражали красный свет факела в его руке.