– Одержимый Магией! И Маусглов! Странно! Вы тоже здесь! Человек! Повторите то, что они заказывали для моих друзей! И бокал самого лучшего для меня!
Он взял стул и подсел к их столу.
– Кажется на этот раз они действительно постарались, это лучшее, что мне доводилось видеть, – сказал юноша, указывая жестом вокруг. – А как вам ваше жилье?
– О! Отлично! – ответил Поль.
Официант принес напитки.
Проделав хитрый жест, юноша наполнил руку блестящими монетками. Они выпрыгнули из его ладони и, с шумом прокатившись по заколдованному желобу, звякнули в корзине.
– Впечатляет, – сказал Поль, – послушай, не хотелось бы казаться невежливым, раз ты угостил нас, но мне кажется, уже поздно отменять заказ…
Юноша рассмеялся, его лицо оживило настоящее веселье.
– Конечно, конечно, нет, – сказал он, – я Ибал, и ты видишь великолепную омоложенную оболочку вместо старой и дряхлой. Он небрежно стряхнул с рукава пылинку. – Не обращай внимания на некоторые косметические детали, – легко добавил он.
– Действительно!
– Великолепно!
– Да. Я готов снова встретиться со своей возлюбленной Вонни. Ради двух недель любовных игр, хорошей еды и вина, разгула. Только за этим я стремлюсь сюда.
– Очень интересно.
– Да. Мы впервые встретились с ней около трехсот лет тому назад; наши чувства не притупили даже столетия. Они все так же жгут и волнуют.
– Удивительно, – ответил Поль, – но неужели вы не видитесь в другое время?
– Боже, конечно, нет. Если бы мы жили друг с другом бок о бок, один из нас давно бы убил другого. Две недели раз в четыре года как раз то, что надо.
Он пригубил свой бокал.
– Кроме того, – добавил он, – у нас есть о чем поговорить, за четыре года накапливается много тем.
Он взглянул на Поля.
– Одержимый Магией! Что ты сделал с собой?
– Что ты имеешь в виду? – обеспокоился Поль.
– Ну эта седая прядь. Зачем она тебе?
Поль потрогал руками свою до сих пор мокрую шевелюру.
– Так, шутка, – сказал он.
– Это не лучший выбор, – сказал Ибал, приглаживая свои волосы. – Многие могут связать тебя с отродьем Дета. Проклятый род! У-х!
Они проследили за его взглядом, скользнувшим по улице. Он не задержался на тучном мужчине и прогуливающейся парочке. Взгляд остановился на женщине, приближающейся к ним в голубом сиянии. Она была среднего роста, густые темные волосы укрывали плечи, ее костюм переливался в свете гирлянд. Черты лица женщины были тонкими и изящными, в них чувствовалось неподдельное благородство. Ее лицо светилось весельем и любовью.
Следуя этикету, Ибал поднялся ей навстречу. Маусглов и Поль последовали его примеру.
– Джентльмены, это – Вонни, – объявил он, когда она подошла к столу. Он обнял ее и задержал ее руки в своих. – Моя дорогая, ты еще прекраснее, чем всегда. Это мои друзья, Одержимый Магией и Маусглов. Давай выпьем с ними, прежде чем уйти.
Она кивнула в знак приветствия, Ибал услужливо пододвинул ей стул.
– Я рада видеть тебя, – сказала она, – ты приехал из далека?
Поль наслаждался журчанием ее голоса. Оно убаюкивало и влекло одновременно. Внезапно Поль почувствовал, что одинок в этом мире. Но приступ длился лишь мгновение.
Он забыл о чем они говорили, как только было произнесено последнее слово. Немой восторг и восхищение овладело им.
Как только они встали, Ибал повернулся и зашептал ему:
– Волосы – это очень серьезно. Скорее поправь их, а то служители посвящения сочтут тебя дерзким. В другое время я бы не придал этому значения. Но если кто-то жаждет посвящения – это не лучшее время шутить, ты понял меня.
Поль кивнул, думая как проще сделать это.
– Я позабочусь об этом сегодня вечером.
– Очень хорошо. Увидимся завтра утром, но не слишком рано.
– Наслаждайтесь.
Ибал улыбнулся.
– Непременно.
Поль посмотрел в след уходящей паре, затем вновь взял бокал.
– Только не смотри туда сразу, – прошептал ему Маусглов, не размыкая губ, – но тот толстый мужчина, который шел впереди ее…
– Я что-то видел, – сказал Поль, поднимая бокал и одновременно ища глазами того человека. – Ну что этот мужчина?
– Я знаю его, – сказал Маусглов, – или знал его – чисто профессионально. Его имя Райл Мерсон.
Поль покачал головой.
– Это имя ни о чем мне не говорит.
– Говорили, что он – колдун. Двадцать лет назад он подбил меня украсть те семь статуэток твоего отца.