– Ничего страшного. Ему ведь нужно было с кем-то поделиться. К тому же вы близнецы и все такое.
Декстер кивает.
– В любом случае, брат понимает, что вы не можете выходить на улицу и заниматься подобными вещами. Хочешь верь, хочешь нет, но это не для того, чтобы вернуть тебя. Приоритет Дэйкона номер один сегодня – чтобы у тебя и твоего отца был самый лучший день в жизни. Это все, что его сейчас волнует. Уверен, вам, ребята, предстоит разобраться с кучей дерьма, но оно может подождать.
Жалею, что Дэйкона здесь нет, чтобы я могла хотя бы поблагодарить его.
– Перестань слишком много думать. Распусти волосы и притворись, что тебе нравится футбол. Вот, выпей пивка. – Декстер протягивает мне бутылку.
Пытаюсь послушать его и расслабиться, но не получается просто взять и отключить свои чувства.
Декстер ухмыляется.
– Обычно я не такой милый, так что могла бы, по крайней мере, притвориться, что тебе тоже нравится тусоваться со мной.
– Да-да. – чокаюсь бутылкой с его и делаю большой глоток.
Пиво действительно очень вкусное. Подхожу к папе, обнимаю его за шею и нежно целую.
– Ну что, сегодня лучшая тусовка в твоей жизни?
– Точно, малышка!
– У меня тоже.
Я так люблю Дэйкона, но не знаю, как быть. Один вопрос засел в глубине моего сознания.
Он подарил нам сегодняшний день из чувства вины или потому, что хочет, чтобы у нас с ним все получилось?
Глава 40
Дэйкон
Я весь день держался на безопасном расстоянии, наблюдая за Куинн и ее отцом. Было несколько моментов, когда я мог поклясться, что она оглядывалась по сторонам, пытаясь разглядеть меня. Может, это принятие желаемого за действительное, но я верю, что это правда.
Было чертовски трудно не подбежать к ней, не заключить в свои объятия, не попросить прощения и не пообещать, что все будет хорошо. Разум играет со мной злую шутку. Сомневаюсь, что у нашего с братом плана существует хоть один гребаный шанс сработать после того, как я обошелся Куинн, но как только Декстер поделился со мной своей идеей – «подари Куинн лучший день в ее жизни без тебя», я точно знал, что делать.
Мне даже не пришлось думать дважды. И если она не примет меня обратно, я хочу, чтобы у Куинн и ее отца был самый лучший день в их жизни. Они заслуживают этого после всего дерьма, через которое им пришлось пройти. Подобное времяпровождение не будет для них последним, точно так же, как и цветы каждую пятницу – я никогда не перестану делать для Куинн приятные вещи.
Не хочу, чтобы она работала где-то еще. Куинн моя. Каждый гребаный день мечтаю ходить с ней на работу и возвращаться с ней домой. Она переедет ко мне, мы поженимся и родим детей, если она захочет. Если не захочет, я сделаю гребаную вазэктомию. Насрать. Я просто хочу дать ей все, чего она пожелает, на всю оставшуюся жизнь.
Настолько ясно представляю это у себя в голове, что ничто больше не будет казаться правильным, если Куинн не простит меня.
Я не особо верующий, но весь чертов день читал безмолвные молитвы, давал Богу всевозможные обещания, которые, вероятно, не смогу выполнить, если не верну ее.
Подходит к концу четвертый тайм, но они еще не покинули ложу. Пришло время сделать свой ход. Руки дрожат, как у новичка на Суперкубке, и ладони потеют. Я играл в футбол на одном из самых высоких уровней и никогда не нервничал, но сейчас, кажется, вот-вот умру.
Ставки как никогда высоки. На кону мое будущее. Я не могу жить без Куинн.
Подхожу ко входу и даю Дексу сигнал, который он придумал – чешу нос средним пальцем и одновременно закатываю глаза.
Он рисует круг указательным пальцем на своей ноге, затем смеется, когда я пялюсь на это зрелище. Декс похлопывает Эбигейл по плечу, и та катит мистера Ричардса к выходу. После этого брат улыбается и показывает мне поднятый большой палец.
Может, у него все-таки есть сердце.
Куинн меня пока не замечает. Слышу лишь ее голос, доносящийся из глубины ложи.
– Куда вы его везете?
– На вечеринку с игроками. Папа сегодня засидится допоздна. Не волнуйся. Он в хороших руках.
Стою прямо за дверью, когда Эбигейл и мистер Ричардс выходят и останавливаются рядом со мной.
Протягиваю ему руку.
– Надеюсь, вы хорошо сегодня провели время, сэр.
– Да, прекрасно. – он протягивает руку в ответ, но хмуро смотрит на меня. Жестом просит меня наклониться, и я подчиняюсь. Старик рычит мне в ухо, стараясь говорить самым угрожающим тоном, на который способен: – Еще раз причинишь боль моей дочери, и лишишься колена. Мы поняли друг друга?
– Да, сэр.
Он выпрямляется и ухмыляется, будто все разрулил.
– Вот и чудненько. А теперь, ты нас извини, но мы с этой симпатичной леди едем на вечеринку.
Декс ударяет своим кулаком в мой, когда следует за ними.
Вхожу в ложу как раз в тот момент, когда Куинн направляется к двери. Она застывает на месте, и ее лицо бледнеет. Черт, она выглядит так, будто вот-вот заплачет, и мое сердце разлетается на миллион осколков.
Без колебаний я бросаюсь к ней, боясь, что девушка вот-вот разрыдается.
Она поднимает руку прежде, чем я подхожу к ней, и я останавливаюсь как вкопанный, подняв руки вверх.
– Извини, я просто… ты...
– Все в порядке.
Указываю большим пальцем через плечо.
– Я могу уйти. Просто подумал, что...
Куинн качает головой.
– Нет, все в порядке. Сейчас самое время.
– Послушай, я весь день пытался подобрать правильные слова. Я имею в виду, что… Боже, как это тяжело… В общем, так их и не нашел...
Она уставилась в пол, наверное, потому, что вот-вот заплачет и не хочет, чтобы я видел.
Черт, я все порчу.
– Куинн, пожалуйста, можешь посмотреть на меня? – чувствую, как гребаная слеза бежит по щеке. И не пытаюсь скрыть свое состояние. Не пытаюсь загнать всю боль обратно внутрь, потому что мне насрать, что думают другие. Хочу, чтобы Куинн знала – видеть ее страдающей по моей вине – самый мучительный опыт в жизни.
Она поднимает голову и останавливает взгляд на моей щеке.
– Я… прости меня. – произношу ломанным голосом. Ее лицо розовеет, и мне не понятно, от злости она плачет или ей просто больно. – Я слишком остро отреагировал. И… мог бы выдать тысячу оправданий, но не стану оправдываться. Никогда в жизни не делал ничего подобного. Мне искренне жаль, что я заставил тебя пройти через все это и унизил тебя.