«Даже если она никогда больше не будет мне доверять, девушка всегда будет меня слушаться», — подумал я, когда моя рука начала ритмично скользить вверх и вниз.
Ощущение ее мягкой кожи в моих руках, которую я крепко сжимал до синяков... ее нежной плоти на моих губах, когда я кусал ее.
«О Боже», — подумал я, тяжело дыша.
Я мог быстро кончить при одной мысли о том, как я жестоко обращался с ее маленьким телом. Я так сильно хотел сделать это снова, но меня всегда учили наказывать так только в том случае, если это необходимо, и никогда не переступать эту границу, если я когда-нибудь найду того, кто меня полюбит. Райли любит меня. Я знаю, что любит, вижу это по ее лицу каждый раз, когда нахожусь рядом с ней, слышу это по легкой дрожи в ее голосе, когда она со мной говорит... Я громко застонал, когда мои яйца подтянулись, и представил, что нахожусь в ее сладкой нежной заднице. Мне потребовалось всего несколько яростных рывков, чтобы выстрелить струями спермы на стену душевой. Я стоял там, дрожа и тяжело дыша, пытаясь понять, как мог сделать такое с тем, кто меня любит?
«Не начинай снова думать об этом, Джекстон. Ее нельзя любить. Ее нужно использовать, сломить, осквернить и утилизировать. Как других». Быстро вымывшись, я вышел из душа и вытерся. Я решил пойти спать, а беспокоиться о том, что делать с Райли, буду утром седьмого дня. Пока я собирался гулять по дому так, словно в секретной комнате в подвале нет двух обнаженных женщин.
Глава 25
Утром на четвертый день я проснулся, чувствуя, что что-то не так. Я не знал, что это и почему чувствую это, но просто не мог избавиться от этого ощущения. Решил взять свои хлопья в кабинет и посмотреть, что происходит в Комнате Одиночества.
Это был первый раз за четыре дня, когда я решил проверить их, и хотел быть уверенным в том, что мое дурное предчувствие не связано с Райли или Темпест.
Сев, я включил программу слежения камер, а затем, удобно устроившись в кресле, закинул ноги на стол. Подвигав мышкой, я выбрал камеру в Комнате Одиночества и увидел голую Райли, сидевшую на кровати, и голую Темпест, сидевшую в самом дальнем от нее углу комнаты.
Потянувшись за микрофоном, я поставил его рядом с собой, подключил и заговорил.
— Доброе утро, дамы, — весело сказал я.
Темпест, вздрогнув от неожиданности, оглядела комнату, чтобы увидеть, откуда исходит мой голос, а Райли посмотрела в камеру прямо на меня.
Хотя я знаю, что она не могла меня видеть, казалось, что могла. Это было до такой степени сильное ощущение, что я еле оторвал свой взгляд от ее обиженных глаз, чтобы посмотреть на Темпест, все еще оглядывающую комнату.
Райли что-то сказала, и я засмеялся.
— Не услышу тебя, пока не включу динамики. Секундочку, любимая. То есть, Райли, — откуда, черт возьми, это взялось?! — Готово, что ты сказала? — спросил я.
— Почему ты сделал это со мной? — тихо спросила она.
— Потому что, моя дорогая Райли, тебе не хватало дисциплины, и это была моя ошибка. Я возьму на себя вину за это, но не повторю одну и ту же ошибку дважды. Таким образом, у тебя есть еще три дня в этой комнате. Кстати, ты уже приняла решение? — спросил я и закинул в рот еще одну ложку хлопьев.
Подтянув колени к подбородку, она обняла их и покачала головой.
— Тогда я подслащу для тебя сделку. Недавно я честно подумывал, чтобы отпустить тебя, — непринужденно сказал я. — Помнишь, ты сказала мне, что не хочешь домой, но я тебе не верю. Мне кажется, ты солгала мне. Ты солгала мне, Райли?
— Нет, — ответила она, снова подняв глаза. — Зачем мне лгать о таком?
— Почему ты хочешь остаться здесь? Зная, что после своей последней проделки ты никогда не обретешь свободу? — с любопытством спросил я.
— О, кого это волнует? Выпусти нас отсюда! — выкрикнула наконец Темпест из своего угла.
— Просто заткнись. Ты — причина того, что мы обе заперты в этой комнате, — рявкнула на нее Райли.
— Я причина? Сдается мне, что твой дружок — гребаный урод, и ты хочешь сделать его счастливым, делая то же самое дерьмо, что и он. Клянусь, что если выберусь из этого живой, то сдам вас обоих, — процедила она сквозь зубы.
Я внимательно наблюдал за ними. Темпест выглядела так, будто хотела разорвать Райли на части, а Райли выглядела так, будто ей было все равно.