Чёрт, неужели они реально знакомы? Неужели, прошлое не хочет остаться в прошлом и упрямо настаивает на том, чтобы я выяснила правду?
Как будто от неё мне станет легче.
Я снова смотрю на часы и отмечаю, что уже прошло больше часа.
В груди что-то зудит. О чём фильм — совершенно не представляю. Зато тарелка с попкорном полностью опустела.
Отставляю её на диван и иду к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Не представляю, что я творю и зачем, но уже через пять минут я выхожу из дома в спортивном костюме из футера[6]. На голове папина бейсболка с логотипом Беркли, а на глазах ковбойские солнцезащитные очки. И плевать, что уже сумерки.
Разжимаю кулак с ключами от папиного джипа, сажусь в машину и еду на стадион.
Уверена, я ещё об этом пожалею.
Припарковаться приходиться за квартал до стадиона — все парковочные места рядом сплошь заняты. Я оставляю машину у неприметного офиса стоматолога по имени мистер Барри и иду вдоль улицы, освещённой жёлтым светом фонарей.
Может, если я всего лишь загляну Ему в глаза, то всё пойму?..
Сомневаюсь, конечно, но ноги сами несут меня к монолитной стене с деревянными воротами входа для зрителей, любящих бейсбол.
Несмотря на то, что прошёл год, я привычно направляюсь к тренерской зоне, под гул забитого под завязку стадиона. И тем самым допускаю ошибку. Очевидно, папа меня узнает даже, если я буду завернута с ног до головы в плотную хламиду. На его лице проступает такая радостная улыбка, что будет настоящим предательством с моей стороны пройти мимо него. Поэтому я, фальшиво улыбаясь, позволяю папе обнять себя за плечи.
— Я знал, что ты придёшь, — горячо шепчет он мне на ухо. — Мы, если что, выигрываем.
Я даже не сомневалась в этом.
— Не буду мешать тебе, пап, — хлопаю я его ладонью по спине. — Пойду сяду.
— Да, наслаждайся зрелищем, — на секунду стискивает он меня в своих руках и, поцеловав в макушку, отпускает.
Запасные игроки его команды не сводят с меня глаз. Маскировка полностью провалилась. Я со вздохом убираю очки в карман кофты и нахожу глазами Фрейзера. Парень энергично машет мне рукой. Прежде, чем сесть рядом с ним, я замечаю на себе тёмный взгляд Энтони Ульмана, от которого мне, как обычно, становится не по себе.
— Пришла всё-таки, — широко улыбается Дерек.
— Прекрати сверкать зубами, — легонько пихаю я его плечом. — Лучше расскажи, как проходит игра.
Дерек смеётся, а затем рассказывает мне, что у Стэнфорда в этом году плохо с нападением. Почти каждый их беттер принёс очки нашей команде за счёт страйков[7]. Но в защите они играют хорошо. В основном из-за отличного питчера.
— Логан Хейг, — озвучивает мои мысли Дерек. — Лучший друг Тайлера Гилла.
Лучший друг, вот оно как…
Я вздрагиваю, когда раздаётся звук, означающий конец иннинга[8]. Трибуны начинают гудеть громче. Команды меняются местами. Мы в нападении. Папа указывает парням на их места. Разумеется, Тайлер Гилл идёт к домашней базе, чтобы филигранно отбивать мячи, которые будет запускать…
Я вся сжимаюсь, когда вижу стройную фигуру Хейга, направляющегося к питчерской горке.
Парень улыбается, когда его приветствуют болельщики из его университета. Мне отсюда не видно, но я хорошо представляю ямку на щеке от этой улыбки.
«У тебя их две, потому что ты в два раза забавнее меня, Сабрина.»
Из воспоминаний меня вырывает замечание Фрейзера:
— Эпичный момент: друг против друга. Кто победит?
Я шумно выдыхаю, сообразив, что ранее задержала дыхание, и чувствую, как кружится голова, когда делаю новый вдох.
Так дело не пойдёт, нужно собраться с мыслями.
Но Тайлер Гилл, чтоб его, добавляет мне новую порцию волнений.
Этот самодовольный трюкач перекручивает биту одной рукой, затем указывает ею на трибуны и начинает медленно вращаться вокруг своей оси. Болельщицы готовы попадать в обморок от желания, чтобы кончик биты указал на одну из них, но… Этот кретин останавливает её на мне.
Кто-то из осветителей направляет луч прожектора прямо на меня, и я готова провалиться сквозь землю. Но сначала я должна прикончить сияющего голливудской улыбкой гада!
Гилл медленно сгибает руку с битой в локте и смачно целует округлый бок деревяшки.
Следующий свой удар он посвящает мне.
Боже, я готова со всей искренностью пожелать ему попасть под автобус!
А трибуны взрываются аплодисментами и улюлюканием.
— Дел-а-а… — неоднозначно произносит рядом Фрейзер.