Наклонившись ещё раз, я внимательно изучил позу убиенного. Потом отпрянул, дабы уберечься от возможных миазмов, и сделал полный охват картины: вне всякого сомнения, труп не просто улёгся спать восвояси - его определённо перезахоронили! Ещё один вопрос, мучивший меня: при втором перезахоронении он был ещё с головой, или уже без? Всё это так странно, что...
Возвращаясь с кладбища домой и ставя лопату на её законное место, я поражался тому, что наводнения так и не произошло - кто или что побудило большую, широкую волну уйти? Ведь я видел её лично! Хотя... Я уже ничем не удивляюсь.
- Да? - Снял трубку я.
- А это я-а-а...
Мне показалось, что кто-то скребётся в углу, а в самом динамике мне послышался весьма пренеприятный, демонический смешок - более того, я готов поклясться, что на лице звонившего сейчас играет торжествующая дьявольская ухмылка.
- Кто ты? - На всякий случай попробовал уточнить я, хотя знал, что это тот самый человек, который выдаёт мне все распоряжения.
- Неважно... Ты дома один?
Душа ушла в пятки; от ветра распахнулось окно. Где-то далеко-далеко заиграли скрипки в очень низком регистре, что придало и без того мрачной мелодии предельно гнетущую атмосферу.
- Ты меня и видишь, и слышишь? - С содроганием предположил я.
- О да. - В голосе говорившего явно угадывались, прощупывались полная уверенность, злорадство и поведение, присущее коту, который играет со своей жертвой-мышью.
- Чего ты хочешь?! - С раздражением рявкнул я. - Я всё делал, как ты мне...
- Мне одиноко... - Перебил меня голос, тон которого стал более приятным и вкрадчивым. - Прямо сейчас мне не хватает мужского тепла, и я горю желанием заняться крепкой мужской дружбой прямо сейчас. А поскольку ты единственный, кому я хоть отчасти доверяю...
Занервничав, я подошёл к окну, которое снова отворилось. Да что ж такое... Так, а это ещё что?
Мне почудилось, что за мной следят - через бинокль, с одного из окон дома напротив. Там горел свет, и я отчётливо видел силуэт.
- Я не нашёл убийцу. - Сухо и жёстко отрезал я. - Больше мне не звони; меня влечёт исключительно к женщинам. Ранее ты всегда давал поистине занятные задания, к которым я испытывал рвение, участие, любопытство, интерес; похоже, ты подсел на что-то серьёзное, и свихнулся. Ты медленно, но верно сходишь с ума... Ты играл на моих чувствах, зная, что меня волнует, цепляет, заводит всё аномальное, всё паранормальное - сейчас играешь на моих нервах, предлагая участвовать в поистине сомнительной кампании!
- Очень жаль, Вальдемар, - Ответили мне. - Я был о тебе лучшего мнения. Скажу так: раз ты уже взялся - доводи до конца. Где твоя немецкая пунктуальность, тактичность, преданность, ответственность и исполнительность?
Ответить я не успел: трубку уже повесили. Но я с облегчением утонул в мягком, удобном кресле.
Мне срочно нужно расслабиться; очень срочно. Вся эта катавасия меня изрядно доконала.
Одним достаточно выкурить пару-тройку отборных сигар или же выпить чашечку крепкого эспрессо; другие снимут напряжение, уединившись с женщиной - ни то, ни другое в настоящий момент мне не улыбалось, и я принял самое верное, самое простое решение: включил джаз 40-ых годов, виниловое издание с которым мне привозил из Америки дядя, и приступил к просмотру классики мирового кинематографа - а именно, "Мальтийского сокола" с Хамфри Богартом в главной роли.
Да, я совершенно не брезгую древностью, поскольку считаю, что старый конь борозды не портит, а хорошая музыка (равно как и хорошее кино) срока давности не имеет. Но чего же мне не хватает? Ах, да: вот и кот под моей рукой. Он сидит на моих коленях, и я глажу его своей ладонью. Мы оба довольны: он - тем, что испил молока и его нежно и с любовью поглаживает по спине хозяин, я - тем, что это пушистое чудо умиротворяет и успокаивает меня одним своим присутствием...
Немного отдохнув, я вдруг засобирался прочь: ноги понесли меня в ночной ресторан, хотя денег отужинать там мне вряд ли хватит.
- Мы ждали тебя, - Сказали четверо, любезно уступая мне место за их общим столиком. - Мы как раз обсуждаем кое-что важное.
- Например? - Спросил я.
- Интерпол за-за-занялся п-п-поисками одного ч-чэ-человека, мастера п-п-перевоплощений. Он уже нна-нна-наследил в Прибалтике и Восточной Европе; неизвестно, что он п-п-предпримет в других странах - впрочем, ничего хорошего, и это та-та-та-точно. - Заикаясь, начал один, пряча глаза под шляпой - несмотря на то, что в помещении принято снимать головной убор.
- В Литве он - Сискявичус, в Латвии - Поепенишкес, в Армении - Обсиккянц, в Грузии - Муддошвили и/или Пестадзе, где-то в Карпатах - Хый; таковы данные, которые нам предоставлены. - Продолжил второй, пряча свой подбородок в высоком воротнике.
- Этот тип - больной на всю голову доктог; сумасшедший пгофессог. - Добавил третий, громко и смачно сморкаясь в изысканно расшитый носовой платок. - Он считает себя геинкагнацией Йозефа Менгеле, "ангела смегти", и пытается вывести свегхчеловека. Но пока что его опыты огганичиваются введением в тгупные тела инъекций, котогые пгевгащают их в зомби. Он вкалывает что-то в эти безголовые тела - какие-то ггибы или бактегии; после этого тгупы начинают двигаться - встают и пытаются куда-то идти; они идут на запах кгови. Безусловно, сие есть тгевожный сигнал.
- Он возомнил себя вторым Теслой, - Вставил последний. - Утверждает, что его предтеча имеет самое непосредственное отношение к так называемому "Тунгусскому метеориту" - якобы Никола в 1908 году предотвратил гибель Земли, своими лучами смерти раздробив небесное тело ещё в атмосфере. Сам же "врач" радеет за научное обоснование шаровых молний. Многие из его жертв казнены на электрическом стуле, но лжедоктор объясняет такие свои методы "лечения" тем, что пытается воздействовать электричеством на поры кожи для их "очищения".