11
PRO Адам
Застегиваю рубашку, наблюдая, как Алина вытирает внутреннюю сторону бедра салфетками. Теперь зная, какая на ощупь Диана, секретарша совсем выпала из навязанного мною ей образа. Все не то, и радости от секса нет.
— Как ты смотришь на то, чтобы перейти в приемную Григория? — резко поворачивается ко мне, опускаю взгляд на рубиновые соски.
— Вы меня увольняете? — в голосе паника, в глазах истерика, губы нервно дергаются в слабой улыбке. — Я вам не угодила?
— Ты мне просто надоела, — поправляю пряжку ремня, встречаюсь глазами. — Это жизнь, все имеет срок. Твое время вышло, — подхожу к столу, беру мобильник. Через минуту на счет Алины поступает последняя сумма личной премии.
— Когда мне переходить в приемную Григория Егоровича? — поднимаю на девушку глаза, она уже одета, держится молодцом, сопли по лицу не размазывает.
— Завтра.
— А как же вы?
— За меня не переживай, твое место пусто не будет. Иди, займись делами, время обеда вышло, — сажусь в кресло, шевелю мышкой, Алина с прямой спиной покидает кабинет. Вновь беру телефон, в этот раз нажимаю иконку «Инстаграм». Мне нет смысла судорожно искать нужного человека в подписках.
«Как смотришь на то, чтобы сегодня поужинать со мной в «Sixty»?»
«Я освобождаюсь в шесть»
«За тобой заехать?»
«Я сама доберусь на такси. Вам все равно совсем не по пути» — в конце смущенный смайлик. Девочка созрела, готова после поцелуя в торговом центре увидеться. Терпеливо ждал, втягивался в скучную переписку об искусстве, когда первый написал ей в директ. Я давно перешел на «ты», она по-прежнему «вы».
Вот кто бы мне год назад сказал, что я буду переписываться с девчонкой младше себя, чувствовать мандраж первого свидания — расхохотался в голос и еще бы врезал за такую сказку. Реальность сегодняшнего дня такова: полторы недели переписываюсь с Дианой. Мы виртуально общаемся через день. Рассуждаем о картинах Ренуара и Коровина, и современных художников, имена некоторых мне пришлось услышать впервые.
Сегодня у меня большие планы на вечер и последующую ночь. Секс с Алиной после долгого воздержания оказался пустышкой, яйцам легче, а на душе паршиво. Мне нужна Диана, ее хрупкое тело, ее влажный рот, робкий язык. Мне не следовало тогда ее целовать, но искушение было слишком велико и не устоял. Теперь вкус зеленого чая меня преследует и днем, и ночью, как и ее запах легкого парфюма, ощущение на пальцах шелковистость ее волос.
— Адам Сулимович, к вам пришли, — шелестит из селектора голос Алины. Я смотрю на часы.
— Пусть заходит, — встаю из-за стола, когда в кабинет заходит человек. Вновь передергивает плечами, как в последнюю нашу встречу.
— Прохладно у вас тут, — киваем друг другу, мужчина присаживается на стул возле рабочего стола и сразу протягивает мне флэшку. В этот раз у меня нет жгучего желания побыстрее увидеть компромат, рассмотреть фотографии. Меня интересуют выписки из банков, счета, расписки.
— А на сына? — поднимаю глаза, человек напротив хмурится. — Я ж говорил, что мне нужна вся информация о Макаровых.
— Я думал…
— Меньше думать надо, нужно делать, что говорят, — раздраженно щелкаю мышкой на крестик, сворачиваю все файлы.
— Да ничего интересного на Захара нет.
— Это мне решать, что интересно, а что нет. Можете данную информацию переслать при получении денег на счет, — мужчина кивает, встает и молча покидает кабинет. Я отгоняю от себя мысли о сыне Макарова, о Диане, включаюсь в работу, до шести мне нужно хорошенько поработать.
Диана не идет, а плывет, подобно черному лебедю, по залу вместе с администратором. Я застегиваю пуговицу на пиджаке и встаю из-за стола, дружелюбно ей улыбаясь уголками губ. Увидев меня, щеки ее окрашиваются в легкий румянец, смущенно опускает глаза. Сама скромность.
— Добрый вечер, — тихо произносит девушка, пока я изображаю из себя приличного мужчину, отодвигая ей стул.