лоджиями.
Из года в год растет население города. Ныне оно превысило 140 тысяч жителей. По
сравнению с довоенным временем население выросло более чем в полтора раза.
Город хочет быть образцовым во всем: в труде, культуре, в быту. И многого уже добился.
Жители его бережно хранят славные традиции и множат их, строят и украшают город.
В сегодняшнем Севастополе на каменистых берегах, изборожденных глубокими
морщинами, нанесенными морем, ветрами и дождями, растянулись чистые, светлые,
сплошь в зелени улицы. Город по-морскому подтянут, аккуратен, чист, молодцеват.
В Севастополе свыше 40 крупных предприятий. Он стал центром океанического
рыболовства. Посмотрите на Камышовую бухту. К небу поднялось высокое здание
холодильника. А рядом корпуса консервного завода. От причалов уходят в далекие
Антлантический, Индийский океаны рыболовецкие суда.
В Севастополе кое-где еще можно встретить руины: это разбирают старые неудобные
домишки. На их месте встанут новые высотные дома.
Морской фасад города протянется вдоль берегов на двадцать километров. На
Стрелецкой, Камышовой, Карантинной, Артиллерийской, Северной бухтах появятся
набережные. Строится большой морской вокзал.
На берегах Мартыновой и Артиллерийской бухт в ближайшие годы вырастут новые
корпуса гидрофизического института, цирк, спортивный комплекс со стадионом на 25 тысяч
мест, большая гостиница.
В районе Сапун-горы, Стрелецкой, Камышовой и Песочной бухт зазеленеют новые парки,
на Северной стороне появится большой курортный городок с пансионатом на тысячу мест,
туристской базой, столовой, стоянкой для машин, концертным залом.
Мы немного заглянули в будущее города. Но прежде, чем покинуть его, приоткроем завесу
далекого прошлого. К этому далекому прошлому путь близок. Стоит сесть на автобус и через
каких-нибудь 20 минут вы попадаете в V век до нашей эры. Перед вами предстанут руины
греческого города-республики — древнего Херсонеса, глядя на которые Максим Горький
сказал: «Сколько на земном шаре таких развалин! Много ли еще будет, и настанет ли время,
когда люди будут только созидать...»
За эту извечную мечту человечества — стремление к миру и созиданию боролись лучшие
сыны земли. Среди них — похороненные на кладбище Коммунаров, мимо которого
пролегает путь к Херсонесу. Там могила лейтенанта Шмидта и его товарищей, комиссара
фортов «Красная Горка» и «Серая лошадь» Сладкова, могилы героев обороны Севастополя
в Великой Отечественной войне — Нины Ониловой, Аллы Оношко, бесстрашного летчика,
командующего авиацией Черноморского флота Острякова, и многих других доблестных
воинов, патриотов Отечества. Они сражались за то, чтобы не было в мире руин и смерти,
чтобы торжествовала жизнь.
Об этом свидетельствуют и ковры из роз на бульварах Севастополя, и миндаль,
выживший под всесжигающим огнем на Малаховом кургане, и деревья Дружбы, посаженные
на его опаленной земле людьми из многих стран мира. Об этом свидетельствует и обелиск
на краю Херсонесско-го мыса, на месте разгрома 50-тысячной армии гитлеровцев 12 мая
1944 года.
Об этом свидетельствует сегодняшний красавец - Севастополь, на руинах которого в
первые дни освобождения строители начертали слова:
«Да здравствует жизнь!»
ЯЛТА
«Ялос — Ялта!» Отель знаменитостей. Здесь жил А. П. Чехов. По воздуху на пляж.
Солнце в бокале. Завтрашний день Ялты.
Обогнув Херсонесский мыс, лайнер идет курсом на Ялту, к Южному берегу Крыма.
Хорошо видна остроконечная скала, мыс Фиолент. За ним — небольшой амфитеатр
Долины Эхо. Здесь эхо любую фразу с точностью магнитофона, без всяких искажений
повторяет до пяти раз.
Берег повышается. К морю подступают отвесные, красноватые скалы, воспетые в 10-й
песне «Одиссеи».
На вершине одного из утесов видна полуразваленная генуэзская башня. Ей свыше
пятисот лет. Она охраняла вход в страну «листригонов» — Балаклавскую бухту.
26 декабря 1854 года во время шторма в этом районе погибло много английских
транспортных кораблей. Среди них «Черный принц». В его трюме якобы были ящики с
золотыми соверенами для уплаты жалованья солдатам. Пожалуй, только поиски сказочных
кладов Моргана в районе Карибского моря могут по масштабам сравниться с возней вокруг
«Черного принца». Английские, японские и водолазы многих других стран тщетно пытались
найти его следы, чтобы достать золото.
Впереди — обрывистый мыс Айя, высотой 600 метров. Здесь начинается главная гряда,
здесь — западная граница Южного берега Крыма.
«В России только один Крым, а в Крыму только один Южный берег, — писал в прошлом
столетии бытописатель Тавриды — ... Он восстает перед твоими очами, перед душой твоей,
во всей своей изумительной нечаянности, как что-то нежданное, негаданное, не похожее ни
на что, тобою прежде виданное».
Лайнер проходит мимо самой южной точки Крыма и европейской части Советского Союза,
мыса Сарыч (Золототканный).
В двух милях от мыса Сарыч — дача Тессели (Тишина). На этой даче жил А. М. Горький,
писавший тогда эпопею «Клим Самгин».
Почти рядом видна с моря часть курортного поселка Форос (Порыв ветра). Там памятна
«горьковская площадка», где писатель проводил много часов, любуясь морем. На этой
площадке не раз пел Ф. И. Шаляпин.
Над Форосом, на отвесной скале, виднеется белая церковь византийского стиля. Она
славится фресковой росписью потолков и стен, исполненной известными русскими
художниками Маковским и Корзухиным.
Так проходит по левому борту панорама Южного берега Крыма. Отроги покрытых лесом
гор, утопающие в субтропической зелени санатории. Из окутавшей их чуть заметной дымки
тянутся золотые нити солнечных лучей, отраженных окнами.
Кругом — новостройки санаториев, пансионатов, зеленеют плантации табака, золотятся
виноградники.
Примерно в получасе ходьбы от Фороса, на самом берегу моря, словно вырастают из
воды новые санаторные корпуса. Это пансионат «Нижний Кастрополь» (Крепость-город). За
два-три года выстроено свыше десяти корпусов, пансионат принимает одновременно 730
человек.
Выше, среди беспорядочного нагромождения камней, выделяется могучая округленная
скала Ифигения. Название этой скалы и лежащей у ее подножия местности связаны с
античной легендой.
Дочь царя Агамемнона Ифигения волей богини Артемиды очутилась в Тавриде жрицей
храма Девы. Через несколько лет младший брат Ифигении Орест со своим неразлучным
другом Пилатом отправились в Тавриду, чтобы похитить в храме статую Артемиды. Тавры
поймали юношей. По существовавшему обычаю, жрица Ифигения, не знавшая брачного
факела, должна была отрубить чужеземцам головы.
Узнав, что ей предстоит обезглавить греков, к тому же выходцев из родного города,
Ифигения решила отпустить одного из них, чтобы он доставил весть о них на родину.
Начался спор между юношами. Каждый, желая спасти друга, настаивал, что он должен
остаться. А Ифигения в это время сочиняла письмо на родину. Стоило Оресту прочесть это
письмо — и все прояснилось.
Благодаря хитрости Ифигении ей с братом и его другом удалось бежать, прихватив
статую.
В девяностые годы прошлого века невдалеке от Кастрополя жил А. П. Чехов. А. М.
Горький рассказывал в своих воспоминаниях:
«Однажды он позвал меня к себе, в деревню Кучук-Кой, где у него был маленький клочок
земли и белый двухэтажный домик. Там, показывая мне свое «имение», он оживленно
заговорил:
«Если бы у меня было много денег, я устроил бы здесь санаторий для больных сельских