Мелькнула мысль окончательно решить вопрос с Аллигатором, спровадив его на тот свет. Идея показалась мне привлекательной.
Я приставил к его затылку трофейный «наган». Боже мой, какой соблазн надавить на спусковой крючок, ведь это так просто.
В башке Аллигатора расцветёт кровавый «цветок» и на этом всё, финита ля трагедия.
Зараза! Нельзя! Папа нужен живым, не целым и не очень сохранным, но живым. Пусть сдаёт следователям все расклады. Он гарантированно знает уйму интересного.
Само собой, если начнёт вдруг рассказывать, что мы с ним вроде как гости из будущего, все решат, что товарищ Ягода повредился рассудком. Так что с этой стороны мне точно ничего не грозит.
Стоп, рано праздновать победу! Я, конечно, «минусовал» пару бойцов Ягоды, но есть и другие.
Кабинет, в котором проходила наша встреча, как нельзя лучше подходил для обороны. Показывать чудеса храбрости ни к чему, достаточно забаррикадироваться и ждать, когда появится Дерибас и его команда.
Насколько помню из реальной истории, ему действительно удалось навести в Одессе порядок, причём огромной ценой. А ведь ему ставили палки и тут и в Москве. Тем не менее, Дерибас сдюжил. Значит, я могу на него положиться.
Перестрелку наверняка слышали и на улице, лучшего сигнала к атаке не придумаешь.
Твою мать! В кабинет вели сразу две двери, пока я отвлекался на ту, через которую вломилась несладкая парочка, нынче превратившаяся в остывающие трупы, кто-то невидимый распахнул вторую и, не особо думая о последствиях, закинул внутрь гранату.
Она подпрыгнула на половицах и покатилась прямиком ко мне.
Сука! Всё, что мне оставалось — сдёрнуть бесчувственного Аллигатора со стола и накрыть его телом «лимонку». В жизни всегда есть место для подвига. Даже если на сегодня у тебя были другие планы, и подвиг не входил в их число.
Негромкий хлопок, тело бандита чуть дёрнулось, принимая на себя осколки.
После такого, увы, не живут.
Понятия не имею, ко такие эти корректоры реальности, но теперь им придётся найти кого-то другого. Аллигатор приказал долго жить, причём уже дважды.
Искренне верю, что эта тварь больше никогда не возродится в другом обличии.
Судя по звукам снаружи — на даче пошла веселуха, сухо затрещали винтовки, захлопали пистолет и шпалера, раздались разъярённые крики. В плен никого не брали.
Беспорядочная пальба закончилась так же резко, как началась.
Я услышал дробный топот ног. Это мог быть кто-то из уцелевших людей Ягоды, так что радоваться рано.
— Бодров, ты где⁈
— Осип, ты?
— Ну я, а кого ты ещё ждал тут увидеть?
В кабинет ввалился огромный почти двухметровый Шор с маузером в руке.
— Гриша, ты как? — обеспокоенно воскликнул он.
— Нормально, а вот Папе серьёзно не поздоровилось, — я кивнул на распростёртое тело Аллигатора.
Появился ещё один, дотоле незнакомый мне человек в расстёгнутой шинели и без шапки. У него были густые тёмные волосы с небольшими залысинами на лбу, такие же густые усы и серые холодные глаза.
— Товарищ Дерибас, — представил его Осип.
На фоне высоченного Шора чекист немного терялся, но и карликом, как о нём порой отзывались в Одессе, он точно не был. Нормальный мужчина, ростом даже выше среднего, крепкого телосложения, с умным и открытым лицом. Ну никак не похож на опереточного персонажа, каким его пытались представить некоторые злопыхатели.
Дерибас сдержанно кивнул. Не говоря ни слова, подошёл к трупу Аллигатора, перевернул на спину и хмуро посмотрел на меня.
— Это ведь товарищ Ягода? Да?
После того, что я с ним сотворил, узнать Ягоду было не так-то просто. Вместо лица осталась только окровавленная маска.
— Точно, — подтвердил я и добавил:
— А так же по совместительству известный на всю страну и, где-то ещё примерно на половину России, преступный главарь по прозвищу Папа.
— Что ж, жаль, что он сам теперь об этом не расскажет, — вздохнул Дерибас.
Он брезгливо вытер руки и спрятал их в карманы.
Я пристально наблюдал за выражением его лица.
— А ведь вы знали… — задумчиво произнёс я.
— Что, простите? — недоумённо откликнулся он.
— Я сказал, что вы — знали и, наверное, уже давно.
Дерибас усмехнулся.
— Скорее — подозревал. Но в целом вы правы. Не зря в Москве высоко отзываются о ваших талантах, товарищ… Быстров.
Я мгновенно перевёл взгляд на Шора. Осип кивнул.
— Терентий Дмитриевич в курсе с самого начала. По сути он разрабатывал всю операцию по твоему… скажем так, внедрению, вместе с Трепаловым.
— На этом хорошие новости ещё не закончились, — улыбнулся Дерибас. — Я ведь не зря прилюдно назвал вас Быстровым. С этого дня вы снова можете жить под своей настоящей фамилией, ничего не опасаясь.
— Вы хотите сказать… — Я замер, почти не дыша.
Неужели, всё закончилось, моя одиссея завершена, и мы с Настей и Степановной можем вернуться в Москву, к привычной жизни?
Господи, какое же это счастье! Только б не спугнуть…
Дерибас правильно прочитал мои мысли.
— Я хочу сказать, что товарищ Сталин вернулся с лечения и снова приступил к работе. На днях об этом сообщат все газеты.
— А покушение?
— Какое покушение? Никакого покушения не было! — развёл руками Дерибас.
— А что было? — удивился я.
— Были заранее согласованные учения, проведенные совместно МУУР и ГПУ, по результатам которых приняли решение усилить охрану первых лиц страны. Вам, товарищ Быстров, будет объявлена благодарность. Так же вы награждены орденом «Красного Знамени» РСФСР. Официально об этом объявят чуть позже. Но я очень рад, что стал первым, кто вас поздравил!
Я невольно присвистнул. В той жизни мои заслуги так высоко не ценили, взысканий у меня было куда больше, чем наград.
Приятно, гром меня раздери! Так приятно, что аж в горле запершило и защипало глаза. Понятно, что работаю не ради орденов и медалей, но всё же…
— Служу трудовому народу! — тихо произнёс я.
Дерибас кивнул.
— И у вас хорошо получается.
— Спасибо. А как же Троцкий… Что с ним?
Терентий Дмитриевич печально вздохнул:
— Увы, Лев Давидович серьёзно подорвал своё здоровье. Врачи сейчас сражаются за его жизнь…
Я понимающе кивнул.
— Медицина творит чудеса. Но, если что-то произойдёт, нам будет очень не хватать Льва Революции.
— Конечно. Это будет серьёзная потеря для страны. Но давайте не будем о плохом. Вы много сделали для страны, товарищ Быстров! Очень жаль, что работаете не в ГПУ… Однако это легко исправить. Ну как — пойдёте? Например, в мои замы, — с надеждой спросил он.
Я покачал головой.
— Спасибо за щедрое предложение! Увы, мой ответ — нет.
— Почему? — удивился он. — Вас что-то не устраивает?
— Меня всё устраивает.
— Тогда я решительно не понимаю вашего отказа… Или вы переживаете из-за таких как он? — Дерибас бросил взгляд на мёртвого Ягоду.
— Нет, Терентий Дмитриевич. Причина моего отказа в другом. Когда-то я уже отвечал на такое предложение. Повторю мой ответ: я делаю то, что у меня получается лучше всего — ловлю преступников. В других местах от меня пользы мало.
Он с сомнением посмотрел на меня, но отговаривать не стал.
— Я услышал вас, товарищ Быстров. Тем не менее, моё предложение всё ещё в силе.
— Как долго?
— Шесть месяцев.
— Откуда такой точный срок?
— А вы не поняли?
— Признаюсь, нет.
— Столько времени мы с вами пробудем в городе, где каждый из нас займётся своим делом: я буду чистить здешнее ГПУ, ну а вас ждёт преступный мир Одессы. Всё очень запущено, товарищ Быстров. Без вас не обойтись.
Глава 13
Окна в кабинете Барышева были нараспашку, в помещении гулял сквозняк. Сам же хозяин всего одесского угро мрачно рассматривал лежавшие перед ним бумаги. Документы эти на стол положил товарищ Дерибас, вежливо попросил Дмитрия Михайловича тщательно их изучить, а потом так же вежливо и тихо удалился, оставив меня и Барышева тет-а-тет.