— Ось, — позвал друга я.
— Чего?
— Вопрос есть.
— Какой?
— Где тут пожрать можно в спокойной обстановке и недорого?
Шор понимающе кивнул.
— В правильном направлении думаете, товарищ Быстров. Пошли, покажу одно приличное местечко.
— Так рано же на улице… Уверен, что оно успело открыться?
Осип хмыкнул
— Господи, Жора! Ты прямо как ребёнок и ничего не знаешь про ночную жизнь Одессы. Я лично уверен, что оно ещё не успело закрыться. Это ресторан, друг мой!
— У меня на ресторан денег не хватит, — честно предупредил я, но Шор меня успокоил:
— Не кипишуй! Для нас с тобой из ресторанного будет только сервис. А цены как в нашей столовке. Главное, красную икру, рябчиков и ананасы в шампанском не заказывай!
— Что-то не тянет меня сегодня на рябчиков…
— Вот и меня тоже, — хохотнул он.
— Далеко твой ресторан?
— А ты сильно спешишь?
— Мы оба сильно спешим, — поправил его я.
— Десять минут!
— Идём.
Вид ресторанной вывески всколыхнул в душе воспоминания, как ещё относительно недавно меня выперли из губро, и я стал работать кем-то вроде начальника безопасности в похоже вертепе. Правда, это заведения общепита было классом повыше моего.
Швейцар у входа хорошо знал моего напарника.
— Товарищ Шор… Давненько вы к нам не заходили! — радостно осклабился он.
— Кто сегодня из старших?
— Лизонька.
Осип многозначительно подмигнул мне.
— Кажись, Жора, нам сегодня подфартило конкретно. У нас с Лизонькой особые отношения…
— И что это значит? Могу заказать кусок мяса по цене картошки?
— Всё может быть!
Мы вошли в ресторан. Тихо играла музыка, какой-то густой прилипчивый джаз.
Посреди зала топтался мужчина в буржуинском долгополом фраке, который делал его похожим на толстую ласточку. Компанию мужчине составляла дамочка в состоянии хорошего подшофе. Не стоило большого труда определить в ней «ночную бабочку».
К нам подошла другая женщина: стройная, холёная, в струящемся длинном платье. В руке у неё был длинный мундштук с папироской. На голове причёска в виде каре с изогнутыми кончиками.
Она была не молода, знала об этом и прятала следы увядания за косметикой. Но всё-таки это была очень привлекательная женщина.
Когда я её только увидел, то почему-то решил, что у неё будет хриплый прокуренный голос и потому удивился, когда услышал, как она задорно и мелодично пропела:
— Ося-солнышко! Дай я тебя расцелую!
Женщина коснулась его щеки губами и тут же отстранилась.
— А этот молодой приятный человек с тобой — он кто? Только не разбивай мне сердце и не говори, что он тоже работает в вашем кошмарном уголовном розыске!
— Ну почему сразу кошмарном⁈ — улыбнулся я. — Мы строги только с теми, кто нарушает закон. Вы ведь ничего не нарушаете… Лиза…
— Значит, ты уже успел рассказать своему спутнику обо мне! — сверкнула глазами женщина. — Лиза.
Она протянула руку, чтобы я её поцеловал.
— Георгий Быстров, — спокойно произнёс я.
Можно было бы поиграть в джентльменство, но утро сегодня явно не задалось, и я не был в хорошем настроении, поэтому, вместо поцелуя, сжал её кисть в своей ладони.
— А вы мне нравитесь! — задумчиво протянула Лиза. — Где желаете сесть, господа… Простите, товарищи. В общем зале?
Осип оглядел зал. Несмотря на приближающееся утро, посетителей разной степени алкогольного опьянения хватало.
— Зачем в зале! Неужели для нас отдельного кабинета не найдётся⁈
— Для тебя, Осечка, найдётся всё! И, конечно же для твоего симпатичного, но явно безнадёжно женатого спутника тоже, — точно определила мой статус Лиза.
Она провела нас в кабинет, посадила за тяжёлый дубовый стол и сама приняла заказ. Я выбрал яичницу с колбасой и кофе — незатейливый, но сытный завтрак. Осип выбрал баранину.
Лиза ушла.
Без порции утреннего кофе, я почувствовал, что меня сковывает усталость, стало клонить ко сну. Стоило больших трудов не заснуть, пока на столе не появилась заказанная яичница.
Баранину Осипу принесли чуть позже, когда я уже допивал свой напиток богов.
— Что скажешь, шеф? Есть какие-то идеи насчёт Панова?
— Идеи есть, — подтвердил я.
— Поделишься.
— Обязательно поделюсь. Но сразу после того, как ты покончишь с едой.
Я осторожно огляделся.
— Нас не подслушивают, — тихо произнёс Шор. — Я знаю Лизу. Не раз мне помогала. Она не позволит.
— Поверю на слово. Но всё равно поговорю потом, когда ты поешь. И на улице.
Лиза вышла провожать нас, когда мы покидали ресторан.
— Надеюсь, вам у нас понравилось, мальчики?
— Очень, — кивнул я.
— Тогда приходите к нам ещё. С женой, — лукаво стрельнула в меня глазками она. — И ей будет приятно, и мне интересно, какая ж это красотка смогла охомутать такого, как вы!
— Как-нибудь обязательно удовлетворю ваше любопытство, — пообещал я.
Мы отошли на изрядное расстояние от ресторана.
— Ну, давай. Не тяни… конспиратор! — хмыкнул Осип.
— Обязательно. Ты должен знать все расклады в местной мафии. Френкеля мы арестовали. Как считаешь, кто сейчас за него?
Говоря слово «мафия» я не боялся, что Осип меня не поймёт. Этому термину давно уже перевалило за полвека. Не сказать, чтобы он был в широком ходу, но сыщики из отечественного уголовного розыска понимали о чём речь и не связывали исключительно с сицилийской оргпреступностью.
— Есть пара кандидатов, — откликнулся Осип. — А тебе на что?
— А на то! Пусть помогают искать Панова и этих «комитетчиков». Интуиция мне подсказывает, местным деловым они точно не по душе, — сказал я.
Глава 21
Я уже был в этом помещении, когда на меня пытались повесить вооружённое нападение на милиционеров Малинкина и Чупахина. Пришлось удрать от неминуемого ареста и обратиться за помощью к Френкелю.
Да уж, сюрприз для Нафталия Ароновича вышел что надо. Он долго приходил в себя…
И вот я снова здесь.
Обстановка в его бывшем кабинете не изменилась, всё было как тогда, если не считать того, что сейчас за огромным письменным столом с двумя телефонными аппаратами восседал совсем другой человек. И этот человек был полным антиподом Нафталию Ароновичу: даже ни намёка на интеллигентность в облике и поведении. Квадратное грубое лицо, жестокие глаза убийцы, короткие чёрные волосы, подстриженные ёжиком, широкоплечая фигура портового грузчика, мускулистые руки — словно их обладатель сутками не вылезал из спортзала и при этом давно «курсил» химией.
На этот раз мне не пришлось вырубать охрану, достаточно было показать удостоверение.
Меня беспрекословно отвели к Симону Хейфецу по прозвищу Крюк. Осип рассказал мне, откуда взялось это прозвище: на заре своей бандитской карьеры Хейфец расправлялся с врагами, втыкая им под рёбра огромный мясницкий крюк.
Обычно рядовые быки вроде него долго не живут, но, видимо, у Симона нашлись и другие таланты, раз его поставили на должность криминального смотрителя Одессы.
Осип хотел идти к нему вместе со мной, но я убедил, что будет гораздо лучше, если отправлюсь в одиночестве и пообщаюсь с Крюком тет-а-тет.
— Чем обязан, гражданин начальник? — окинул меня взглядом исподлобья новый владелец кабинета.
— Дело к тебе есть, Крюк.
— Вы хотели сказать — Хейфец? — недобро прищурился он.
— Не пыли, Крюк. Я сказал ровным счётом то, что хотел сказать.
Бандит ухмыльнулся.
— Не очень-то вы вежливы, Георгий Олегович.
— Не когда мне с тобой политесы разводить. Я же сразу предупредил — дело у меня.
Я сел на кресло напротив.
— Насчёт взрывов? Так это не ко мне, Георгий Олегович. Наши так не работают. К тому же, насколько мне известно, бомбист из бывших политических. Левый эсер… Разве не так?
— Всё так, Крюк. Бомбу действительно изготовил Панов, в прошлом участник террористической ячейки левых эсеров, — подтвердил я.