Убийца то ли не успел выдернуть, то ли нарочно оставил нож для нас.
Я склонился над телом, проверил пульс, вздохнул, констатируя результат, и снова распрямился.
Увидев вопросительный взгляд Осипа, отрицательно покачал головой. Сомнений быть не могло, наш товарищ мёртв. Погиб на боевом посту.
— Как же так, Гаврилов! — простонал Шор. — Как же так!
Крики женщины привлекли не только нас. Откуда-то появились двое красноармейцев в долгополых шинелях и будёновках. Солдаты были вооружены «мосинками» с примкнутыми штыками.
— Что тут происходит, товарищи⁈
Я показал удостоверение.
— Уголовный розыск! Нужна ваша помощь!
— Что нужно делать?
— Охраняйте тело до следственной группы. А вы, гражданка, — я посмотрел на цыганку.
Она нервно сглотнула.
— Я… Я ничего не видела. Просто шла и наткнулась на него…
— Всё равно попрошу никуда не уходить и дождаться нас.
Теперь мой взгляд был устремлён на Шора.
— Думаешь, Панов? — догадался он.
— Ещё не знаю. Скорее всего, Панов или кто-то из его сообщников. Гаврилов давно работал в угро?
— Года три.
— Сообщник Панова мог знать его в лицо. Догадался, что Гаврилов следит за Пановым и убрал.
— А почему всё-таки не сам Панов?
— Девчата говорят: он постоянно дома сидел, на подвиги не рвался. Возможно, ждал кого-то из своих.
— Логично, — кивнул Шор.
Крохотный шанс, что смерть Гаврилова никак не связана с делом бомбистов у нас всё-таки был, но… Когда мы ворвались в квартиру сестёр и не застали Панова внутри, стало окончательно ясно: противник снова нас опередил, и на сей раз погиб человек.
На улицу я вышел мрачнее тучи, сразу наткнулся на Фогеля.
— Товарищ Быстров… Я… Мне очень жаль. Примите мои соболезнования! — заговорил он.
Я кивнул. Желания вступать в разговор не было. Хотелось одного: накрыть всех уродов и задушить собственными руками. Или же пристрелить «при попытке к бегству».
Я твёрдо знал одно — этим гадам недолго осталось топтать башмаками землю. Я обязательно найду их и прикончу.
— Товарищ Быстров… Георгий… Может, нужна моя помощь? — продолжил актёр.
— Нет. Нам ничего не надо. Отправляйтесь к Барышеву и делайте, как договорились. Дальше мы уже как-то без вас.
Фогель развернулся и пошагал прочь. Я не стал смотреть ему вслед. Сейчас меня заботили совсем другие мысли проблемы.
Откуда-то нарисовался краснорожий здоровяк в глубоко надвинутой на глаза кепке.
— Ты Быстров из угрозыска?
— Я, — не стал отрицать очевидное я.
— Тебя Крюк видеть хочет. Говорит: разговор к тебе есть. Поехали?
Он показал взглядом на припаркованный во дворе экипаж.
— Или дрейфишь? — хохотнул здоровяк.
— Заткни пасть!
Он замер, не веря ушам.
— Поехали, — сказал я.
Глава 26
На сей раз наше рандеву с Крюком состоялось не у того в «офисе», а в памятном для меня Александровском парке. Приключений в нём я не так давно отхватил с лихвой. А сейчас, спустя не так уж и много времени, казалось, что всё это происходило с кем-то другим, не со мной…
Интересно устроена человеческая психика.
Откуда-то с моря дул противный ветер, кидая в лицо мелкие песчинки.
И всё-таки весна есть весна!
Под ярким тёплым ветром не хотелось верить, что сейчас тело Гаврилова везут в морг, кладут на ледник, что его жена, узнав о страшном известии, плачет, а дети, ещё не понимая, что произошло, спрашивают, где папа и когда вернётся.
Какой контраст с высоким тёплым солнцем, с разгулявшейся погодой, с пробуждением ростков новой жизни…
— Вам туда, — показал краснорожий.
Всю дорогу, пока мы сюда ехали, он молчал, да и сейчас не стал словоохотливым.
Крюка я увидел сразу. Новый глава преступного мира Одессы мирно прохаживался по аллее неподалёку от причудливого здания главного ресторана и щедро бросал ломти ситного вездесущим и кричащим чайкам.
Со стороны Крюк казался обычным обывателем, и лишь немногие избранные знали, каков его настоящий статус и как далеко распространяется его власть.
— Георгий Олегович! — приветствовал он меня, дежурным жестом снимая с головы шляпу-котелок.
— Я вас слушаю.
— Давайте немного прогуляемся, — предложил Крюк.
Видя, что я колеблюсь, он добавил:
— Знаю, что вы очень заняты. Но поверьте, я вас не задержу.
Я кивнул.
— Хорошо. И да, вы правильно понимаете — со временем у меня всё очень плохо.
Я поравнялся с ним, и мы степенно побрели по дорожке. Позади, на отдалении держалось несколько крепких ребят — телохранителей Крюка. Что-то мне подсказывало: устрой я им обыск, то наверняка бы нашёл не только финки за голенищами сапог…
Посетителей в парке не было, если не считать нескольких молодых мамочек с детишками, так что нашему разговору никто не мешал.
— Слышал, у вас сегодня погиб сотрудник, — вкрадчиво произнёс Крюк.
— Быстро до вас слухи доходят. Всего два часа прошло, — мрачно сказал я.
— Такая работа. Соболезнования, уж извините, приносить не стану. Мы с вами вроде как на разных сторонах находимся. Но чисто по-человечески понимаю вас. Жаль его, очень жаль. Тем более, человек семейный… Какое горе для близких!
Я пропустил его слова мимо ушей. Меньше всего мне сейчас было нужно фальшивое участие.
— Моего сотрудника убили люди из банды Панова. Я обязательно найду их! — твёрдо заявил я.
— После того, как вы ловко вычислили, где он прячется, у меня уже не осталось никаких сомнений. Мои парни тоже искали его подружек, но вы нас опередили! — уважительно произнёс Крюк. — Городу с вами повезло: вы — настоящий профессионал! Таких мало. А значит, можете стать для нас и нашего дела опасным врагом.
— Надеюсь, вы привезли меня сюда не для того, чтобы устранить эту угрозу? — напрягся я.
— Георгий Олегович, за кого вы нас принимаете! — почти натурально обиделся Крюк. — Убийство — крайняя мера!
— Ну-ну, — хмыкнул я.
Крюк приложил руку к сердцу.
— Времена изменились. Сейчас далеко не семнадцатый год и дела так не делаются. Мы уже отвыкли решать наши проблемы столь радикальными методами!
— Сделаю вид, что поверил вам, — раздражённо сказал я. — И не забывайте: времени у меня не вагон и маленькая тележка.
— Конечно-конечно! — закивал Крюк. — Перехожу к самому главному. У меня появилась информация, которая безусловно вас заинтересует.
— Что же это за информация?
— Вы давно вызывали на допросы господ Шапиро, Хосудовского и Аграмяна? — вкрадчиво поинтересовался Крюк.
— Они отказались сотрудничать со следствием. Более того, Шапиро забрал своё заявление.
Военной тайной эти сведения не были, так что я смело поделился ими с Крюком.
— Естественно. Особенно в свете последних событий. Эти господа страшно перепуганы и готовы на всё, чтобы спасти свои жизни.
— Это и есть та важная информация, ради которой вы меня дёрнули с убийства?
— Нет, — покачал головой Крюк. — Всем трём уважаемым господам недавно позвонили с требованием заплатить. Иначе их дома и лавки взлетят на воздух. Можно сказать, объявили ультиматум.
А вот это уже действительно новости.
— Кто? «Комитет справедливости»?
— Во всяком случае, тот, кто им позвонил, так и сказал, — подтвердил Крюк.
— Откуда вы знаете про звонки?
— Георгий Олегович… — укоризненно произнёс Крюк.
— Ясно. Вам и вашим людям они, в отличие от угрозыска, доверяют.
— Конечно.
— И каково окончательное решение этих господ?
— Как я уже говорил — они в панике. Тем более у «комитета» слова с действиями не расходятся. В общем, все трое коммерсантов дали согласие и сейчас спешно собирают деньги.
— Что ж… Это действительно важная информация, — признался я.
— Но и это ещё не всё, — улыбнулся Крюк.
— Та-а-ак!