Я показал в колоритного «Батьку Махно».
Актриса развернулась, и мне стало ясно: школьная униформа, гибкий стан, парик и тонна грима на лице сыграли со мной злую шутку. «Девушке» было хорошо за сорок.
— Спасибо за комплимент, юноша! — отозвалась она хриплым прокуренным голосом.
Ей стоило молиться, что кино пока чёрно-белое и немое, иначе вряд ли бы довелось играть такие роли.
— А разве там не подписано? — продолжила она.
— Подписано, — кивнул я. — Только я сомневаюсь, что у этого артиста в удостоверении личности так и написано — Ян Краснопролетарский…
Актриса хихикнула.
— Ваша правда, молодой человек. Наш Ян — конечно, не Ян и вовсе не Краснопролетарский. Только я не уверена, что могу открыть вам его настоящее имя…
— Мне вы можете! — широко улыбнулся я.
— Почему?
— Потому что я пишу сценарий для нового фильма, и очень хочу, чтобы этот актёр сыграл в нём роль…
Женщина подобралась и стала походить на кошку перед прыжком. Кажется, я сказал магическое слово.
— Сценарист?
— Начинающий…
Это, конечно, не так круто, как режиссёр, но на актрису произвело должное впечатление.
— Дора Гай… — протянула она руку для пожатия.
— Серьёзно?
— Для вас Лидия.
— Георгий Бодров. Для вас — Гриша.
— Гриша, скажите, а ваш сценарий… о чём?
— Детектив про работников уголовного розыска.
Актриса поскучнела.
— Вот как…
— Но он не только про то, как ловят преступников… Герои будут и любить и страдать…
Градус интереса ко мне вновь повысился.
— Знаете что, Гриша, я скажу вам, как по-настоящему зовут товарища Краснопролетарского, и даже подскажу, как его найти, а вы…
— А я подумаю, может мне вывести вас в качестве одной из героинь, — подхватил нужную интонацию я.
— Какой вы умный и интеллигентный мужчина! — довольно покачала головой она. — Жаль, что женатый.
— Итак…
— Ян Краснопролетарский — в миру Володя Кучерявый.
— Простите, Кучерявый — фамилия или прозвище?
— Фамилия. Очень большой талант, между нами… Способен сыграть любую роль, хоть Гамлета, хоть бандита!
— Бандита?
— Ну да! Он аж прям сам не свой становится. Глаза такие злые-злые! Движения как у хищника. И словечками бандитскими сыплет! Я ж вам говорю — талант! А ведь когда-то начинал с торговли контрабандой… Сложен как Аполлон — я сама, правда, не видела, но, говорят, когда-то Володя подрабатывал натурщиком для порнографических открыток!
— Разносторонняя личность! — поддакнул я.
— Конечно. И да, в Одессе его нет, он пока занят на сьёмках в Тифлисе, но должен вернуться со дня на день…
— Отлично! Я как раз успею дописать свой сценарий, — довольно произнёс я.
Актриса подмигнула.
— И не забудьте — Дора Гай! В прошлом актриса цирка, а теперь и кино!
— Дорочка… То есть Лидочка! Вас не забудешь! — от чистого сердца сказал я.
Она усмехнулась и послала мне воздушный поцелуй.
Рабочий день подходил к концу, и я отправился домой, где меня ждала моя семья и вкусный ужин.
Не успели сесть за стол, как пришёл Осип.
— Ты прям носом чуешь! — засмеялся я. — Давай, к нам присаживайся! Солнышко, — обратился я к Насте, — поставь нашему дорогому родственнику тарелку и приборы. Ещё немного и это станет семейное традицией!
— Можно подумать, ты против, — с улыбкой произнесла Настя.
— Что ты — только за!
По традиции мы с Шором никогда не говорили о делах при посторонних, пусть этими «посторонними» были двое моих любимых женщин, которым я всячески доверял. Тем не менее, работа есть работа.
Ужин прошёл в весёлой и безмятежной обстановке. Осип снова одарил нас кучей весёлых историй из своего обширного жизненного багажа.
— Слушай, а ты такого писателя — Бабеля знаешь? — между делом поинтересовался я.
— Я всех в городе знаю! Приходил к нам в прошлом году, рукопись принёс про бандитов. Показывал и мне и Барышеву…
— И как?
— Да чушь собачья! Нафантазировал кучу всего. Но людям нравится…
— По его книге фильму собрались снимать.
— Это в тебе что — зависть заговорила? — подмигнул он.
— В каком смысле зависть? — заинтересовалась Настя.
Она, как настоящая женщина, сходу умела вычленять в чужих фразах главное.
— Что — ещё не рассказал своей половине⁈ — иронично спросил Осип.
— Да ну тебя! — отмахнулся я от него и повернулся к супруге:
— Не успел сказать… В общем, мне предложили…
— Не предложили, а сам напросился, — методично поправил Шор.
— Ну сам напросился… Короче, я буду сценарий для кино писать.
— Гриш, ты серьёзно? — Настя взглянула на меня так, словно видела впервые.
Я робко кивнул.
— Молодец! А я вот ни капли не сомневаюсь, что у Гриши всё получится! — разом приподняла меня на высоту дорогая. — Он ведь не только мастак бандитов ловить… Гриша вообще человек одарённый… Не так ли? — посмотрела она на меня.
— Кхм… — засмущался я. — Время покажет.
— Это не время покажет! Это ты всем, кто в тебе сомневается, покажешь! — расставила все точки над «и» Настя.
Я поцеловал её в лобик.
— Спасибо, сокровище!
Женщины остались на кухне мыть посуду и наводить порядок, а мы с Осипом отправились в комнату.
— Ты ведь не просто так пришёл?
— Догада, — кивнул он. — Я связывался с Москвой, с Трепаловым. Есть новости.
— Какие?
— В Москве здешним кадрам не доверяют, поэтому к операции по поимке Папы решили привлечь спецотряд чекистов во главе с Терентием Дерибасом. Если что — это замначальника Секретного отдела.
— Не думаю, что это хороший вариант. Он вряд ли будет тут инкогнито, значит, одесское ГПУ и милиция узнают об этом сразу, как только Дерибас приедет в город. Спугнём Папу и где потом прикажете его ловить? — не обрадовался известию я.
— Гриша, за кого ты нас держишь⁈ — возмутился он. — Те, кому надо, уже в курсе, и ждут его визита.
— Повтори, — напрягся я.
Неужели там, в Москве, решили провернуть такую операцию под грохот барабанов? Не узнаю Трепалова и товарищей из ГПУ. На них это не похоже…
— Вся Одесса уже знает про товарища Дерибаса, — ледяным тоном произнёс Осип.
— Зашибись!
— Да погоди ты! Дай договорить — он ведь не просто так сюда приедет и своих людей с собой привезёт. Всё оформлено в лучшем виде. Член коллегии ГПУ товарищ Ягода сейчас проводит плановую инспекцию местных органов. В конце этой недели — начале следующей ожидается проверка Одессы. Все об этом знают и готовятся. Ну, а Дерибас и его люди будут обеспечивать охрану товарища Ягоды. Лихо придумано, а? — вскинул подбородок Осип.
Я задумался.
— Нет, ну под таким соусом выходит очень даже неплохо…
— Не переживай так, Гриша! Ни одна собака не догадается!
— Хотелось бы. Дерибас знает про меня? А то не хотелось, чтобы ещё и арестовали за покушение на товарища Сталина.
— В общих чертах знает. Но прямого выхода у тебя на него не будет. Все контакты только через меня. Догадываешься почему?
— Трепалов не хочет меня запалить?
— В точку. Ну, а я тебя не сдам никому — пусть хоть пытают! — сказал Осип, и я понял: он не врёт.
Мы обговорили ещё несколько второстепенных моментов, потом он засобирался домой. Я проводил его до выхода и вернулся в комнату, где Настя по моей просьбе уже подготовила бумагу и чернила.
Мне предстоял долгий и мучительный процесс творчества.
— Не буду тебе мешать, — сказала она, поцеловав меня в затылок.
— Спасибо!
— Ты, главное, не сдавайся! Всё, пока! Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, солнышко!
Она нырнула под одеяло, а я в глубокой задумчивости посмотрел на идеально белый лист бумаги.
На секунду ощутил лёгкий приступ сожаления — зачем с этим связался? Оно тебе надо?
Надо, решил я для себя. А пресловутая проблема чистого листа решается простым как лом в разрезе способом — первой же пришедшей в голову фразой или сценой. Дальше будет легче. Тем более и персонажи и сюжеты уже начинали оживать у меня в голове. Бери да записывай!