В средней коляске - Беня и Соня. Сумка и корзинка с награбленным добром у их ног. Соня - в белой фате. Беня - с белой розой в петлице фрака. Кони --в разноцветных лентах, вьющихся на упряжи. С пьяными песнями и свистом свадебный кортеж проносится по улицам.
Три верховых жандарма пересекли им путь. Три тройки замедлили скачку. Жандармы поравнялись с Беней и отдали ему честь, не отрывая от него влюбленных взглядов. Это явно его люди. Соня показала им пальцем занять места впереди кавалькады и жандармы послушно направили своих коней в голову процессии. Сейчас тройки мчатся с конным эскортом жандармов.
Казачий разъезд с саблями наголо перекрыл им путь. Жандармы не останавливаясь несутся на сабли. Один из них лишь успел гаркнуть во всю глотку.
Жандарм. Свадьба генерала Мищенко! Прочь с дороги!
Казаки почтительно расступились, открыв дорогу тройкам.
Соня взглянула на Беню из-под белой вуали фаты.
Соня. Ах, Беня. Это выглядит, как настоящая свадьба. Я даже чувствую себя счастливой.
Беня ответил ей холодным взглядом.
Б е н я. Не забывайтесь, Соня. Мы - на работе.
Следующий казачий разъезд перегородил им дорогу. Жандармы выхватили из ножен сабли, музыканты в колясках ощетинились дулами револьверов.
Соня, откинув фату, прицелилась в офицера. Он рухнул с коня. Жандармы схлестнулись с казаками.
Другая группа казаков, обнажив сабли, мчится на помощь попавшим в беду товарищам.
И тогда из-за поворота выехал целый обоз груженых сеном возов. Фроим Грач правит первой упряжкой, сидя высоко на сене. Услышав лязг сабель и выстрелы, он хищно повел вокруг своим единственным глазом.
Фроим. Сдается мне, это штучки Бени Крика.
И вынул из-за пазухи револьвер.
Первая тройка промчалась мимо, отстреливаясь от наседающих казаков.
Фроим Грач выстрелом в упор снес с седла казака.
Теперь вторая тройка достигла обоза с сеном. Бе-ня увидел Фроима Грача и когда коляска поравнялась с возом, кучер на миг придержал разгоряченных коней и этого было достаточно, чтобы Беня с Соней, прихватив сумку и корзину с награбленным, прыгнули на ходу из коляски за широкую спину Фроима Грача и зарылись в сено.
А сама опустевшая тройка с одним лишь кучером на передке, рванула вперед, уходя от преследующих ее казаков.
Фроим Грач натянул вожжи и его битюги с мохнатыми ногами повернули воз сена с каменной мостовой в пыльный переулок. 23. Экстерьер. Сельский проселок. День
Груженый сеном воз мягко катит по пыльным колеям проселочной дороги, с двух сторон зажатой полями цветущего подсолнечника. Кругом мирная тишина сельского ландшафта. С крыльями ветряков у самого горизонта.
Соня и Беня широко раскинулись рядышком в сене. На них ложится тень от широких плеч и картуза Фроима Грача. Размякший на природе Беня нежно дотрагивается до Сониных щек и лба, снимая с них прилипшие стебельки засохшей травы. Соня ловит губами его пальцы, целует их.
Беня. Не дури. Мы еще, Соня, на работе.
Фроим (не оборачиваясь). Ты бы лучше оставил Одессу, Беня. Дай Одессе отдохнуть от тебя.
Соня. Не дождешься, старый вор. Одесса-мама не переживет разлуки с Королем.
Фроим. А ты не говори за всю Одессу. Да и ты переживешь, дочка. Время лучший лекарь. Уходи, Король. Ты слишком далеко зашел.
Соня. А это, отец, не твоей голове забота.
Фроим. Из-за его фокусов нам всем голов не сносить.
Беня. Ты меня выручил, Грач. В нашей добыче и твоя доля.
Фроим. Сколько моя доля?
Беня. Треть.
Фроим. Не много. Дай половину.
Соня. Ты подавишься.
Беня. Я дам тебе половину.
Фроим обернулся. Беня протянул ему сумку. Тот взял и спустил под себя.
Фроим. А куда денешь остальное? У меня будет сохраннее. 24. Экстерьер. Сожженное пожаром село. День
Воз въехал в село. Оно выглядит мертвым. На пепелищах торчат к небу задымленные кирпичные печи. Все сгорело. Не только хаты, но и заборы и деревья. Беня и Соня, потрясенные, с высокого воза глядят на черное пепелище. Только маленькая церквушка с крестом на колокольне уцелела от пожара. На каменной мостовой перед церковью сгрудились на коленях несчастные обитатели села, ставшие погорельцами. Бедно одетые женщины, старики, выскочившие из горящих домов, в чем спали. И голые ребятишки. Остатки их скарба, что удалось спасти от огня, лежат тут же на мостовой жалкими кучками.
На ступенях церкви совсем древний поп в черной рясе устремил в небо свою седую бороду, словно прося у Бога защиты.
Перепачканные сажей ребятишки, худые женщины с младенцами на руках окружили воз, плачут. Поп проложил себе дорогу сквозь толпу к возу
и смотрит с надеждой на хорошо и богато одетых Беню и Соню.
Поп. Помоги нам, добрый господин. Чем сможешь. Мы - погорельцы. Будем вовек благодарны.
Беня мельком взглянул на Соню, выхватил из сена корзину с драгоценностями и протянул попу. Тот не удержал ее и корзина рухнула наземь, рассыпав вокруг бриллиантовые колье, золотые браслеты и цепочки, кулоны и перстни.
Народ ошалело уставился на свалившееся к их ногам богатство. Поп потерял дар речи и заплакал. Зарыдали женщины, закричали в испуге ребятишки.
Беня. Это - ваше! Хватит на хлеб. И на крышу над головой.
Фроим. Беня,ты - сумасшедший!
Беня, молча, вырвал из-под Фроима сумку и швырнул в толпу. Она раскрылась в воздухе и дождь драгоценностей покрыл толпу.
Фроим. Это моя доля!
Соня. Заткнись. Король не любит шума.
Фроим. Здесь твое приданое, дура!
Поп. Скажи нам твое имя, добрый человек. Мы будем молить Бога за тебя!
Беня. К чему Богу мое имя? Скажи просто: Король. Бог меня знает. 25. Экстерьер. Двор Фроима Грача. Утро