Увидев, что большинство участников собрания стали возвращаться и занимать свои места за столом, я свернул разговор:
- Юра, информацию по заводу дашь Фаусту. Мы пока не решили, каким путём пойдём, но тема, согласен, перспективная. Сейчас ничего лишнего не будет. Давай, за стол...
Все расселись. Вопрос, как говорится 'ребром' поставил Капрал:
- В общем, мы предлагаем сразу голосовать за вариант Шмидта! - твёрдо заявил Ковальский, - никаких тайных билетиков. Если за, поднимаем руки, если кто против или воздержался, вкратце поясняет свою позицию. Если не будет большинства, голосуем за следующий вариант из предложенных Фаустом. Нечего тут больше рассусоливать... Показываю пример, я за базу на морвокзале..., - и Алексей обозначил свой выбор поднятием руки.
Мне оставалось только смотреть, как почти все собравшиеся, совершенно неожиданно подняли свои руки. Все, кроме Фауса...
- Большинством решение принято! - подвёл итог Ковальский, - у нас один воздержавшийся. Олег, пояснишь? - обратился Алексей к аналитику.
- Я остаюсь при своём мнении, - сообщил Фауст, - с точки зрения безопасности и прогнозируемости, мне больше нравится вариант с островом или общиной в удаленной местности. Однако, несмотря на всю авантюрность проекта Шмидта, я признаю, что он имеет право на существование и принимаю выбор большинства. Другими словами, я с вами!
- Что дальше? - Ковальский посмотрел на меня.
- Готовим людей, выезд с рассветом, - ответил я...
Уже поздно ночью, когда я только-только собрался хоть немного отдохнуть от суматохи и нервозности, сопровождавших подготовку к выезду в Одессу, меня нашел заметно взволнованный Гольдман-старший и решительно сообщил, что у него есть очень приватный разговор.
...- Игорь! Я должен кое-что вам рассказать, - начал профессор, убедившись, что мы в коттедже остались одни, - даже не знаю, с чего начать... Ладно. В общем, я, как вирусолог, и моя жена - микробиолог, мы оказались сейчас в Одессе вовсе не случайно. Мы сложившаяся пара для работы в 'грязной' зоне...
Профессор испытующе посмотрел на меня. Но я промолчал, ожидая, что Гольдман сам продолжит пояснения.
Видимо, поняв это, вирусолог продолжил:
- 'Грязная' зона - это часть лаборатории, где люди работают с живыми патогенами, опаснейшими микроорганизмами и вирусами. Работают в 'грязной' зоне только по двое - сотрудники страхуют и контролируют друг друга, это обязательное правило...
- Вы хотите сказать, что в Одессе есть лаборатория для работы с опасными вирусами? - я, наконец, начал понимать, к чему ведёт Гольдман-старший.
Профессор уныло кивнул.
- Да, - подтвердил он, - украинский научно-исследовательский противочумный институт. Несколько лет назад американцы вложили более восьми миллионов долларов в модернизацию нескольких вирусологических лабораторий и обеспечение физической безопасности учреждений. В Одессу было завезено самое современное оборудование, установлены новейшие системы вентиляции, автономного обеспечения, физической защиты. Благодаря этому лаборатория вирусологии УНИПЧИ вошла в разряд лучших в СНГ... Наш медицинский центр в Ассуте является контрактором министерства обороны США. Как раз на днях один из кораблей ВМС США должен был доставить в Одессу очередную партию биологического материала для исследований...
- Злобные янки, которые ничего не делают просто так, разместили в Одессе пробирки с самыми страшными вирусами и бактериями? - прямо спросил я, ужаснувшись от чудовищной догадки, - чтобы, значит, держать опасный запас не у себя на родине, а в стране третьего мира, да?! Честно скажите, профессор! Эта катастрофа, мертвецы, это ваших рук дело!?...
- Смотрите, это же танк! - воскликнул Гоблин, возвращая меня в реальность.
Действительно, впереди показалась обгорелая и деформированная громадина тяжелобронированной боевой машины. Вернее, то, что осталось от неё после взрыва, сорвавшего и откинувшего искорёженную башню на автомобили, покинутые своими владельцами на близлежащем тротуаре. Длинный танковый ствол печально воткнулся в раскуроченный асфальт, а лепешка башни с такой силой накрыла заднюю часть корпуса сгоревшей старой 'Волги', что та стояла, задрав передок кверху и, казалось, что машина вот-вот стартует с места несмотря на уничтоженный огнем корпус и остатки обугленного корда от покрышек на дисках.