К соседям Дорки, старичкам, тоже приехали родственники из Ленинграда — жена их сына Мара с подружкой Любкой. Хорошенькие, стройные девушки в соломенных шляпках, на полях которых располагались целые композиции из яблок, груш и винограда с цветами. Едва светало, они убегали на пляж, чтобы встретить зарю, и к обеду возвращались обгоревшие. Не стесняясь, прямо во дворе возле уборной, снимали свои сарафанчики и шляпки и обмывались водой из-под крана, для вида прикрывая друг-дружку халатиками. Жильцам дома это не нравилось, но они замечаний бесстыжим барышням не делали, так, между собой осудят, повозмущаются. Люди в блокаду настрадались, ладно, пусть моются. После обеда они выносили во двор табуретки и садились под акацию в тенёк вышивать. Их тонкие пальчики, как бабочки, порхали над пяльцами, и под ними расцветали цветы.
Вовчик часами сидел возле приезжих и, как завороженный, не мог оторвать глаз от плетёной сумки, в которой лежали нитки всех цветов и оттенков. Какая ерунда, бегать и выпрашивать дурацкое колесо, когда такие девушки доверяют ему разматывать волшебные нитки. Вовке дали тряпицу, и он учился вышивать крестиком. Все соседи старались чаще ходить в уборную или за водой, чтобы лишний раз поглядеть, что же у кацапочек получилось. Вечерами девушки уходили на променад, возвращались не поздно. Иногда с провожатыми, для конспирации прощались с кавалерами за утлом, но разве этих «бабуль-сыщиков» со скамейки проведёшь? Воспитанные и приветливые подружки, слегка кивнув, прошмыгивали под их рентгеновскими взглядами.
Первой не выдержала Надя. Увидела, как Марочка с подружкой, купив обыкновенную верёвку с джутовой фабрики, выстругали деревянные крючки и вернулись с моря уже с чудесными сумочками — и загорелась. И уж вовсе обалдела, когда после обеда Марочка на сумочках вышила цветочки, а Любка лаком для ногтей дорисовала зелёнкой листики. Когда утром девчонки выглянули из комнаты, она попросила научить связать такую же сумочку. Приступили сразу, на кухне, наперебой показывая, как это просто. У Надежды ничего не получалось, все уговоры не натягивать с силой верёвку, были бесполезны.
— Не огорчайтесь, потренируетесь — и у вас получится, — успокаивала Надю Любка, размахивая руками.
Целый день Надька под прилавком ковыряла крючком верёвку, к концу рабочего дня палец распух и покраснел. Дома и вовсе так разболелся, что не было сил терпеть, Надька решила попарить его содой. «Тётя Надя! Что случилось? Как успехи?» В ответ Надя кивнула на стакан. Девчонки виновато улыбнулись — мол, такое поначалу было и с ними.
— Нам бы ниток прикупить, поможете? — голос у Мары отчего-то задрожал. — У нас в Питере дефицит, а в Одессе, говорят, всё есть. Мы уже весь город обегали — нигде не попадались. А на толкучке такие бешеные цены, просто ужас! Как вы здесь живёте?
Через пару дней Дорка в обед принесла полное ведро ниток, сверху укрыла их тряпкой. Девушки оценили ассортимент, отобрали, по их мнению, нужное, однако, подумав немного, забрали всё.
Теперь они не вышивали, а вязали из шелковистой белой нитки одинаковые квадратики и складывали их стопкой. Всё свободное от работы население дома переехало под акацию. Выносили старьё, стелили на землю вокруг юных наставниц. Азарт захватил всех. Оказалось, многие старушки в молодости тоже этим занятием увлекались. Дело спорилось. Вовчик быстро научился выстругивать деревянные крючки, но они моментально ломались у начинающих вязальщиц.
Ленкина мама разрешила выставить патефон на подоконник, и под звуки модных мелодий время летело незаметно и приятно. Вовчик смотрел на девушек, на их ручки с тоненькими пальчиками и розовыми ноготками, как на волшебных фей.
— Ты чего дрыхнешь? Где крючок? — Ленка растолкала заснувшего мальчика.
— Не сплю я, задумался.
— Ага, втюрился ты, а не задумался. Иди лучше рожу свою умой, а то стыдно за тебя перед людями — тоже мне кавалер!
Вовка вернулся во двор, когда уже шла примерка. Марочка стояла в чёрной муаровой юбочке, на ней была белая, вывязанная из квадратиков кофточка без пуговиц, она просвечивалась, и мальчик увидел её беленький лифчик. Кожа девушки загорела, солнце, прячась за сараи, посылало свои последние золотистые лучи. Марочка купалась в них, они проходили у неё под руками, ногами, гладили прекрасные косы с кудряшками надо лбом. Все любовались этими небесными созданиями, невесть как вы жившими в блокадном Питере, так они называли Ленинград.