– Интересное дело. Он, видите ли, женился, а я должен содержать его семью!
Два друга поехали в Одессу в гости. Когда подошли к дому, куда они были приглашены, один из них постучал ногой в дверь.
– Почему ты стучишь ногой? – спросил второй.
– Чтобы хозяева подумали, что наши руки заняты подарками. Иначе не откроют.
Дама подходит к будке с газированной водой:
– Можно стакан воды?
– С сиропом?
– Без.
– Без вишневого или без яблочного?
– Как вы относитесь к нынешней власти?
– Как к жене.
– ?
– Немножко люблю, немножко боюсь, немножко хочу другую…
Отец с сыном в банях Исаковича на Преображенской улице:
– Сынок, мойся хорошо, посмотри, какой ты грязный!
– Папа, а какой ты грязный!
– Так сколько лет мне и сколько тебе!
Встречаются два старых одессита.
– Аркаша, может быть, за встречу выпьешь грамм сто коньячку, а?
– А почему бы нет!
– Ну нет так нет.
Покупательница продавцу:
– Что это за сыр вы мне дали?
– Как вы просили, швейцарский.
– Так я не понимаю, он прислан из Швейцарии или выслан оттуда?!
– Яша, – говорит жена, – если бы ты знал, как мне не хочется идти к Шнейдерманам.
– Мне тоже не хочется. Но ты представь, как они обрадуются, если мы не придем.
Жена – мужу:
– Сема, почему ты не носишь обручальное кольцо?
– В такую жару?
Сын: – Я хочу быть кардиналом.
Отец: – Почему?
Сын: – Они могут выбирать себе папу!
Одесские гасконцы
1920–1940
В Одессе можно было сделать любую сенсацию. Написать, например, в газете «Одесская почта», что на рабочей окраине Пересыпи лопнул меридиан и катастрофа для города была предупреждена только благодаря героическим усилиям пожарных команд…
«Одесса – это советская Гасконь» – так пишет в начале своего очерка «Одесские гасконцы» Лев Славин. В нем он описывает веселый и авантюрный нрав жителей Одессы. Но правота этого сравнения еще и в другом. Многие из одесских журналистов и писателей точно так же, как честолюбивый гасконец д' Артаньян, покинули родные места с мечтой покорить столицу. И так же, как он, многие в этом преуспели. И прежде всего (особенно в первый период) как мастера смеха.
Знаменитый отдел фельетонов московского «Гудка» собрал под своей крышей одесситов Ильфа и Петрова, Олешу, Катаева, Славина, Козачинского. Энергия начала века и благородные лозунги первых лет революции раскрыли их дарования, сделали известными их имена…
Представлен в этом разделе и Исаак Бабель. Несмотря на то, что его «Одесские рассказы», по сути, трагичны, понятие «одесский юмор» в значительной степени связано именно с ними.
Присутствуют здесь и такие знаменитые уроженцы Одессы, как Саша Черный и Владимир Жаботинский. Их ностальгические рассказы об одесском детстве тоже полны юмора.
Особо хочется сказать о Валентине Катаеве. Это именно он, подобно Пушкину, предложившему Гоголю сюжет «Гевизора», подарил Ильфу и Петрову сюжет «Двенадцати стульев». В нашем томе Валентин Петрович представлен несколькими рассказами и фельетонами конца двадцатых – начала тридцатых годов. Сатирический и юмористический талант классика предстает в них, как мне кажется, во всем блеске.
В. X.
Александр Козачинский
Зеленый фургон
Отрывок
…Три с лишним года Одессу окружала линия фронта. Фронт стал географическим понятием. Казалось законным и естественным, что где-то к северу от Одессы существуют степь, леса Подолии, юго-западная железная дорога, станция Раздельная и станция Перекрестово, река Днестр, река Буг и – фронт. Фронт мог быть к северу от Раздельной или к югу от нее, под Бирзулой или за Бирзулой, но он был всегда. Иногда он уходил к северу, иногда придвигался к самому городу и рассекал его пополам. Война вливалась в русла улиц. Каждая улица имела свое стратегическое лицо. Улицы давали названия битвам. Были улицы мирной жизни, улицы мелких стычек и улицы больших сражений – улицы-ветераны. Наступать от вокзала к думе было принято по Пушкинской, между тем как параллельная ей Ришельевская пустовала. По Пушкинской же было принято отступать от думы к вокзалу. Никто не воевал на тихой Ремесленной, а на соседней Канатной не оставалось ни одной непростреленной афишной тумбы. Карантинная не видела боев – она видела только бегство. Это была улица эвакуации, панического бега к морю, к трапам отходящих судов.