Ох уж этот неподражаемый одесский шарм! С годами только крепчает. Бабуле уже за шестьдесят перевалило, а она все туда же! Какая же ж молодец! И хотя она не стала мне расписывать, что же ответила своему ухажеру, я все равно восхитилась ее бравадой. Возможно, это из-за Бориса Михайловича она пропускала мимо ушей мои просьбы навестить меня в Америке. Неужели бабуля повстречала-таки любовь на старости лет? Тут же спросился вопрос: а вдруг она давно его любит, но из-за меня не давала чувствам воли?
Страсть как хотелось позвонить, но я не настолько далеко ушла от жизни, чтобы не понимать, что бабуля не расколется. Из ее ровных строк русским по белому было не разобрать, по-настоящему она сердится на Бориса Михайловича или понарошку. От одессита и лицом к лицу почти невозможно добиться прямого ответа. А уж бумага все стерпит, так говорят в Одессе. Письмо и соврет – не покраснеет.
Дорогая бабуля!
Расскажи все как есть! И побыстрее! Что ты ему ответила, в конце-то концов?!
Здесь все нормально. Я пока пытаюсь кое в чем разобраться...
Ясен пень, я не имела права злиться на бабулину скрытность – как-никак, и сама-то не все подчистую ей выкладывала. Чтобы да, так нет, бывают секреты, которыми не поделишься с бабушкой, которые можно доверить только настоящему другу.
* * * * *
– Он заявил, что покончит с собой, если я уйду, – расписала я свою ситуацию Дэвиду, когда тот в очередной раз позвонил.
– Хорошо. Ты избавишься от него и унаследуешь дом.
– Ты ужасный человек, – по-доброму оценила я его участие.
– Может, я и ужасный. Но сроду не грозил самоубийством, чтобы удержать женщину. В любом случае типы вроде него никогда не лишают себя жизни. Твой муж просто жалок и добивается от тебя внимания. Так и вижу, как он демонстративно пилит себе запястье краем бумажного листа.
Я рассмеялась.
– Тебе, Дарья, не место рядом с таким как он...
Фраза повисла в воздухе, и у меня внезапно перехватило дыхание. Жутко хотелось услышать окончание.
– Так рядом с кем же тогда мое место?
– Прежде всего с тем, кто не слабее тебя.
Я обратно ждала продолжения, но Дэвид тянул паузу. Так мы и сидели в задумчивости, каждый на своем конце линии.
– Как поживает Ольга? – спросила я, нарушив тишину.
– Понятия не имею, – сухо ответил он.
– Что случилось?
– Я теперь лучше понимаю по-русски и однажды расслышал, как она в телефонном разговоре назвала меня старым грязным евреем.
– И что тебя больше всего обидело?
– Я вовсе не старый!
– Прости, – вздохнула я, давая понять, что эта беда не стала для меня неожиданностью.
– Ты знала?
– Узнала уже после того, как вы стали встречаться. Только тогда Ольга прекратила скрывать от меня свои истинные чувства.
– Могла бы и намекнуть.
– Ты бы мне не поверил.
– Возможно, – согласился Дэвид. – Что собираешься делать?
– Понятия не имею.
– У той Дарьи, которую я знал, всегда имелся запасной план. Она всегда все продумывала на три шага вперед. Как бы она сейчас поступила?
– Сейчас все иначе. Я в Америке и как-никак замужем за Тристаном. К счастью или к сожалению.
– Америка к счастью, а Тристан к сожалению, так что ли?
Я ничего не ответила.
– Тогда оставайся. Оставайся в Америке, но уходи от него.
– Он изрядно потратился, чтобы перевезти меня сюда.
– Ну так выпиши ему чек, когда разведешься.
– А деньги где взять? Официанткам не слишком много платят.
– Ты работаешь официанткой?! – взревел Дэвид, и я отвела от уха трубку, извергавшую поток негодования. – Где ты?
– В небольшом городке, почти поселке, в четырех часах езды от Сан-Франциско.
– В такой глуши? – ужаснулся он. – Перебирайся в город. Найди нормальную работу. Кстати, в Сан-Франциско есть отделение «Аргонавта».
– Знаю.
– Тогда почему не связалась с ними? Кесслер может тебя туда порекомендовать.
– Ну да, я об этом думала, и не раз.
– Что же тебя останавливает?
– Все очень сложно.
– Вовсе нет. Ты сама все усложняешь. Теряешь время, и совершенно напрасно. Довольно потерь. Ты молода и считаешь, что год вместе – это много, но поверь, это мизер, если брать в расчет целую жизнь. Ты потратила год, потому что многого не знала, но теперь-то разобралась и видишь, что совершила ошибку, и просто глупо с твоей стороны и дальше тратить время на неподходящего человека. Уходи сейчас, пока не появились дети.