– Сколько времени тебе потребуется на реализацию?
– Зависит от того, насколько быстро удастся найти покупателя. Кстати, я беру десять процентов комиссионных. Верну твою вещицу, если не продам за полгода.
Полгода! Это же целая вечность.
* * * * *
Стоило Джонотану уйти, как я принялась кусать себе локти.
Take-took-taken.
Что я натворила? Ни один одессит так крупно не доверился бы незнакомцу с улицы. Адиётка! Ненормальная! Отдала кольцо постороннему гешефтмахеру, даже прослышав, что он торчит от дуста.
Fall-fell-fallen.
Себя не узнаю. В Одессе я никогда бы так не облажалась. Дэвид был прав. Я стала другой и сама того не заметила, потому что менялась в день по чайной ложке. В Одессе постоянно приходилось сражаться: за место в автобусе, за обучение, за честную цену на рынке, за денежную работу... Там все подряд было нестабильным: напор воды в водопроводе, отопление зимой и электричество круглый год. Всегда следовало держаться начеку, ждать холеру с любой стороны.
В Америке же ровно наоборот, жизнь протекала гладенько и без напрягов. Встречные-поперечные лучились открытостью и дружелюбием. Полки магазинов ломились от вкусных и полезных продуктов. Из крана в любой момент текла горячая вода. За тот год, от когда я поселилась у Тристана, у нас лишь однажды отключали электричество. И чтоб вы знали, энергоснабжающая компания после прислала письмо с извинениями за доставленные неудобства. Как вам такое, а? На всю Одессу никто ни за что никогда не извинялся. В Эмерсоне официанткой я за неделю зарабатывала больше, чем в Одессе за целый месяц секретарства. Здесь я получила машину, а с нею свободу на все четыре колеса, как и говорила Джейн. И вот, привыкнув ко всему хорошему, я до того размагнитилась, что своими руками просто-напросто отдала мутному типчику жутко ценный бриллиант, размечтавшись, что все будет в шоколаде. Типическая адиётка!
Прошу, Джоно, прошу тебя, прошу. Только не подведи!
Я ощущала каждую секунду, как щелчок по темечку, будто снова сижу на уроке и слушаю палаческий метроном в ожидании своей очереди. Тик-так. Тик-так. Тиктактиктак.
Bite-bit-bitten.
Казалось, по мне прошлись долгие месяцы после встречи с Джонотаном, хотя календарь продвинулся всего на шесть дней. Чтобы не обрывать его телефон, я уходила из дома на работу, там садилась за стойку и старалась не думать о том, какой коник выкинула. Он сам сказал, что продажа может занять до полугода. Полгода! Слова Джейн, что Джоно нельзя доверять из-за кокаина, эхом отдавались в голове. Я то надеялась, то отчаивалась, то радовалась, что смогу уехать, то горевала, что застряла здесь навсегда.
Прошу, прошу, прошу.
Желудок урчал, словно маслобойка на базаре. На лице и на спине повысыпали прыщи. Я не могла уснуть, не могла проснуться. Да – нет, остаться – уйти, пан – пропал. Карл у Клары украл кораллы.
Я хлебнула прямо из бутылочки «противоязвенную микстуру Рэймонда». Пэм сострадательно скормила мне вдогонку несколько крекеров.
– Что-то случилось? – спросила она.
Ответить ей по правде я не могла – жутко не хотелось признаваться в своей несусветной глупости.
Джейн, разумеется, услышала новость от Тенса. Сразу же мне позвонила и даже не поздоровалась.
– Ты что, вот так сразу отдала кольцо? – с ходу завопила она. – О чем ты думала?! Почему не велела Джонотану сделать фотографию и с нею проверить будет ли спрос, прежде чем отдавать ему такую ценную вещь? Я же тебе говорила, что ему нельзя доверять.
– Ты права, я не подумала... Просто я очень сильно хочу отсюда уехать. Пожалуйста, не кричи на меня...
– Прости, Даша. Кто не подумал – так это я. Я не собиралась кричать, просто мне очень тревожно за тебя, вот и все. А Джоно – это Джоно... Он очарователен, но проблем у него выше крыши... Ты же одесситка. Мне казалось, ты в любых обстоятельствах способна за себя постоять. Но знаешь что? Возможно, я раздуваю из мухи слона. Все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – повторила я, надеясь, что хоть на этот раз мантра сработает.