- Подбирала место для спального мешка.
Темная бровь, под цвет волос, взметнулась вверх.
- Обычная кровать не подойдет? - поглядывая на девушку, выставил на стол две тарелки и пару исходящих паром кружек.
Она повторила его жест и веселым тоном спросила:
- У вас есть запасная?
Уголки губ еле заметно дрогнули, а от уголков глаз разбежались лучики, совершенно преобразив суровый облик мужчины.
- Запасной нет, но я знаю где ее взять.
- Места подскажите?
Он внезапно нахмурился, всем корпусом развернувшись к ней. Однозначная реакция вызвала смятение.
- Где ты спишь у Верты?
Уловив суть требования, послужившие резкой переменой настроения, сникла:
- Последнее время, на подвесной кровати, - ну не удалось ей приспособиться к мешку набитыми сосновыми иголками. - Я спросила ради шутки.
Кивнул, принимая объяснение и пригласил к столу, доставая из мешочка свежую круглую булку:
- Преломи со мной хлеб.
- Свет вернет вам долг, если этого не сделаю я.
Закончив с обычаями, оба одновременно опустились на лавку и омыли руки в прикрытом полотенцем ковше с водой, стоящем в центре стола. Обтерев ладони, отломила кусочек от все еще теплого каравая и вкусила наваристый суп с крупой. Во славу оценив шедевр кулинарии Одичалых, мысленно похвалила повара. Кто-то очень радеет за аппетит их вожака, ибо пряностей не пожалели.
Отставив пустую тарелку, осторожно приложилась к искусно выточенной из дерева чаше, отметив позабытое удобство распития горячих напитков из посуды, не обжигающей руки. В их Доме обреталась только жестяная утварь, часто оставляющая красные отметины на ладонях, так как на трапезу, взыскательной женщиной отводилось от силы пятнадцать минут. Все же не умели местные находить удовольствие в обыденных мелочах, вечно куда-то спешат и суетятся, словно на самолет опаздывают. Она никогда не пренебрегала свободным временем, стараясь извлекать пользу из каждой минуты, а здесь пренебрежение к попусту утраченному времени соизмерялось преступлению, отчего порой приходилось очень трудно.
- Не придавай значения домыслам, - вымолвил Аксен, неправильно расценил ее задумчивый вид, - Те, кому нужно знать причины, в курсе утреннего происшествия.
Она отрицательно замотала головой, еще больше растрепав косу:
- Меня беспокоит не это.
- Что? - отставляя пустую чашу, спросил он.
- Карантинный режим, - тяжко вздохнув, произнесла она.
- Какой именно аспект?
- Отсутствие свободы.
Мужчина вскинул брови, явно удивленный ее ответом и пояснил:
- Ты вольна делать все что тебе взбредет в голову, кроме "общего" промысла и тесного контакта с людьми. Тем не менее прошу тебя не покидать пределов поселения.
Изумленно уставившись на собеседника, едва не уронила чашку:
- Это послабление мне?
- Считай что ты заслужила отдых за свои старания, - ровным тоном изрек он и выпрямился. - Пора подумать о ночлеге. Вода для омовений во дворе, ведро найдешь рядом. Это передал тебе Карт.
Приняв из рук вожака заплечный мешок, невольно покраснела. Наверняка друг озаботился обеспечить ее нижним бельем и одеждой, Верта крайне брезглива, чтобы ковыряться в ее вещах. Поймав на себе внимательный взгляд, еще пуще залилась краской. Теперь он точно осведомлен о ее размышлениях.
- Спасибо, - пропищала девушка и выскочила за дверь.
Быстро ополоснувшись на заднем дворе, прикрытая всего лишь тонкой шторкой, приподнимающийся от малейшего порыва ветра, переоделась в чистое и вернулась в дом. Раздумывая над возможностью окупнуться в речке, резко замерла, обозревая огромную по ее нынешним меркам кровать. Не узкий лежак, покрытый тонюсеньким матрацем, а целое лежбище. Чуть больше полуметра шириной, выполненное из лозы, являло собой изящную и легкую на вид конструкцию, укрытую - на первый взгляд - периной.
- Что это? - не удержалась от вопроса, не отрывая взгляд от "королевского" ложа.
- Твоя постель, - незнакомым голосом ответил ей.
Подняла на него взор и, узрев на суровом лице еле обозримую улыбку, поперхнулась воздухом. С трудом восстановила дыхание, уговаривая себя не удивляться, тихо уронила:
- Горошину я уж точно не почувствую.
- Что?
- Где вы добыли это произведения искусства?
- Герт обнаружил в себе талант.
Она нахмурилась, силясь вспомнить тощего паренька, угодившего к ним из абсолютно дикого мира, полного мифических тварей.
- Каким образом он умудрился насобирать лозы, он же леса боится как чумы?
- Полагаю не обошлось без сообщников.
- Карт, - догадалась она, вспомнив странную вязанку за его плечами, виденную однажды.
- Вот мы и нашли преступника, - прозвучал гладкий тон.
Ева вздрогнула и испуганно поглядела на мужчину. Услышь она подобное от самого друга, пропустила бы мимо ушей, а когда слышишь это из уст одичалого, тем более вожака, невольно проникаешься глубоким смыслом.
- Это метафора.
Оказывается грамотных людей в деревне немногим больше, чем она ранее предполагала.
- Спасибо. За кровать.
Утвердительно махнув головой, извлек с занавешенной шторкой полки стопку белья и подал ей.
- Отдыхай. Спокойной ночи.
7.
Давно хотела получить небольшую свободу действий, однако привыкнув к определенному ритму жизни, оказалась совершенно не подготовлена к полному раздолью. Ей обыкновенно не чем было себя занять. А еще она очень скучала по лесу, когда забредаешь в самую глушь и вдруг понимаешь, что в радиусе нескольких километров вокруг нет ни одной живой души, есть только ты и "говорящая" тишина. Откинувшись спиной на дерево, замереть в неподвижности, слушать перешептывания лесной чащи, и подолгу обозревать ее досуг. Едва выпадала малейшая возможность, она отключалась от собственных нужд и предавалась единению с самой природой, готовая часами наблюдать за суетой насекомых и живности, буквально снующей по ее телу. Эти минуты единения стали для нее отдушиной в мирской обыденности, приносили ни с чем ни сравнимое удовольствие и дарили душе умиротворение, так и не нашедшую отклика в окружении.
Проживая в доме Аксена, вопреки ее опасениям, не испытывала дискомфорта. Они словно удобные соседи, не мешали друг другу, занимаясь каждый своим делом. Но, несмотря на все это, она постоянно ощущала незримую тень, следующую по ее пятам, именно так она расценивала его взгляд довольно часто задерживающийся на ней. То, о чем предупреждал ее Карт, за эти дни подверглось серьезному сомнению, пересмотру, а после вовсе утратило смысл. Ни одного лишнего знака внимания или слова, четко по делу и существу. С каждым разом она все больше утверждалась во мнении, что вожак воспринимает ее не более чем за вездесущего ребенка.
Однажды наводя порядок в новом жилье, нашла на одной из полок, жаровню, и вызвалась заняться готовкой, предварительно затребовав с мужчины продукты питания. С этого момента им приносили на порог не готовую пищу, а сырое мясо и свежие травы, все остальное ей удалось найти в закромах вожака. Снова почувствовав себя нужной, принялась вспоминать утраченные навыки, а вскоре преисполнилась гордости за себя, сумевшей разнообразить их небогатый рацион, не смотря на скудный запас одичалых. Расцветала маковым цветом от каждой похвалы Аксена, и еще больше преисполнялась рвения.
На четвертый день карантина она совершенно расслабилась - угроза инфицирования миновала. Может благодаря счастливому случаю или предосторожности измазаться в крови, теперь это уже не имело значения, начался обратный отсчет подходящего к концу безделья. Близился час возвращения в дом Верты, а также встречи с другом, по которому успела жутко соскучиться, в связи с чем ее настроение росло, а вожака прямо пропорционально падало. Его реакцию, Ева списывала на жертвы инфекции, унесшей жизнь двоих крепких парней и девушки. Сравнительно небольшая смертность по отношению к событиям десятилетней давности. Вследствие оперативной деятельности наученных горьким опытом людей, удалось обойтись минимальной оплатой за неосмотрительность в - кишащих множеством опасных паразитов - болотах.