И конечно, она и Ахматова, вот это две женщины, которые научились говорить с последней абсолютно прямотой, с той прямотой, которую мужчины чаще всего себе не позволяют. Даже у Мандельштама были моменты самоуспокоения и самоубеждения, хотя именно он, «Я скажу тебе с последней прямотой» — это его слова. Но до этой последней прямоты он далеко не всегда договаривался, а вот Ахматова всегда, и Берггольц всегда. Берггольц как такая пролетарская Ахматова, советская Ахматова — это удивительный памятник все-таки неиссякаемому мужеству и неиссякаемому таланту. Думаю, что сейчас воспоминание о ней, перечитывание ее способно многим вернуть ощущение смысла.
А мы услышимся, как всегда, через неделю.