— Репетируешь новые способы встречи гостей?
Хэнк. Стоит у порога, опираясь о дверной косяк.
— Заходи, раз уж пришел… А собственно, что ты здесь делаешь?
— Проезжал мимо. Решил познакомиться с соседями: стройка закончилась, значит, здесь кто-то уже должен был обосноваться.
Несколько небрежно брошенных слов. И одновременно — бездна поразительной информации.
— С соседями?
— Ну да. Отсюда до нашего дома всего несколько миль. Можно даже пешком ходить.
Какая предусмотрительность! Значит, сенатор тщательно выбирал место, куда меня можно сослать с глаз долой. Конечно, оно дорогое. Престижное. Обремененное блестящим светским обществом. Но разве я этого хотел?
— А знаешь, я немного переживал. Даже боялся. Ведь здесь мог поселиться кто угодно.
— Значит, считай, что тебе повезло.
— А тебе разве нет?
На его широкую улыбку невозможно ответить иначе, чем улыбнуться в ответ. Пусть натянуто и не вполне искренне, но Хэнка, судя по смешинкам в глубине карих глаз, радует и такое проявление чувств с моей стороны.
— Предложишь войти?
— Да я и не запрещал.
— А твой «цербер»?
Пришлось подниматься с ковра, шлепать к пульту управления, искать описание основных функций, а потом отрубать к черту всю систему. От кого мне здесь держать оборону? Разве только от юных наследниц семьи Арриба, да и то вряд ли.
— Добро пожаловать.
— Потренируй приветствие, когда будет подходящее настроение: таким тоном уместнее велеть убираться восвояси.
Внутреннее убранство производит впечатление даже на Хэнка, хотя кому, как не ему, чувствовать себя в роскоши, как рыба в пруду:
— Потрясающе! И сколько все это стоило?
— Понятия не имею. Подарили.
— Ого! И ты ещё на что-то жалуешься?!
— Они откупаются от меня. Просто и пошло откупаются.
— Я бы не торопился с выводами.
Хэнк прошелся по холлу, восхищенно обозревая обстановку. Выглянул в окно, за которым сияло зеркало бассейна.
— Вода хорошая?
— Приличная.
— Можно окунуться?
— Не спрашивай разрешения. Можешь вообще жить здесь, если хочешь.
Плескался он долго, демонстрируя все стили плавания, которыми владел. Только непонятно, ради кого старался: и так знаю, на что способен мой друг, а других зрителей вокруг не было и быть не могло. Да и я приглядывался не особенно, потому что после дороги, купания, а главное, не самых приятных раздумий появилось то, что должно было появиться. Чувство голода.
Холодильник, обнаруженный на кухне, оказался шикарен, элегантен, огромен и пуст. Не совсем, конечно, но считать батарею бутылок шампанского едой я не согласился бы ни при каких условиях. Как и набор дорогих сыров: две дюжины кусочков на один укус — надругательство над разыгравшимся аппетитом.
— Жрать нечего, — сообщил я, услышав шаги Хэнка у себя за спиной.
— Зато выпивки — хоть залейся! А насчет жратвы не переживай: у меня кое-что есть с собой.
— Собирался на пикник? Тогда извини, что нарушил твои планы.
— Да ну, какой пикник? Не забывай, у меня куча младших сестер, а потому меня из дома без месячного запаса провизии не выпускают!
Насчет месяца он, конечно, погорячился: так, небольшая корзинка с сэндвичами. Правда, на любой вкус.
— Угостишься?
— Ещё спрашиваешь!
Когда мы приговорили всю еду и пару бутылок, за окнами уже начали сгущаться сумерки.
— Тебе не пора домой?
Хэнк внимательно посмотрел на меня и качнул головой:
— А я и так дома. Ты же предложил мне жить здесь, помнишь? Но если я тебе сегодня мешаю…
Он сделал попытку подняться из кресла, и я почему-то вдруг испугался остаться один в наступающей ночи. Но честно признаться в своих страхах? Вот ещё!
— Нет, не мешаешь. Просто я думал, тебя ждут.
— Я родных уже предупредил. Сказал, что погощу у друга.
На моей памяти Хэнк даже не притрагивался к стационарному коммуникатору, а мобильные так высоко в горах вряд ли работают устойчиво. Стало быть…
— Когда успел?
Ага, молчит. И прямо скажем, выглядит смущенным.
— Ты с самого начала знал, что здесь окажусь именно я, ведь так?
Он мог бы притворяться и дальше, но не стал:
— Сенатор сказал, где тебя искать.
— Зачем?