— А Лилис?
— У неё с духами особые договоренности.
— Или просто проклятье перестало действовать. Не думал о таком варианте?
Если оно и впрямь рассеялось, меня бы уже давным-давно…
Часть 3.24
По Петеру никогда нельзя сказать, о чем он думает, это верно. Но сенатор не притворялся: с его памятью точно ничего нового не произошло. Может быть, однажды, по прошествии времени что-нибудь и изменится. Если взять в качестве ориентира расстояние… Хэнк был совсем рядом со мной, держал меня за плечо. Лил стояла чуть поодаль, потому вспомнила не сразу. Сколько дней прошло? Надо будет посчитать, потом прикинуть, где кто находился в тот момент, аппроксимировать и получить возможные сроки очередных «чудес». Только есть ли в этом смысл?
Всему городу последние годы и так не было до меня никакого дела. Что же касается матери, кто знает? Для неё мнимое беспамятство — наилучший выход. Она же мечтала от меня отделаться? Вот и домечталась. Что решит Джозеф? Это вопрос. Но опять же, вряд ли способный решиться в мою пользу. Если возвращение воспоминаний пройдет так же, как с Лил, я получу обратно все прежние отношения. Те, которые не радовали никого из нас.
И потом, человеческий организм — тайна, покрытая мраком. Особенно механизмы памяти. А вот во внезапное прозрение машин не верю: само собой там ничего не восстанавливается, только по воле операторов и далеко не всегда.
— Поживем — увидим. Не хочу загадывать.
— Значит, тебя «забыли». И что случилось потом?
— Выперли из сада на улицу.
— Почему? Ты же был со мной. Или меня тоже…
Вздрогнул. Что, только впервые об этом подумал?
— Нет, тебя помнят.
— Точно?
— Да. Сам слышал разговоры.
— Уфф!
А он ведь испугался. И сильно. Настолько сильно, что сейчас не стал скрывать облегчение, хотя в другое время попытался бы. Особенно зная, что такой откровенной радостью причиняет боль.
— Так почему выперли?
— Потому что ты был на себя не похож.
— Как это?
— То девчачье проклятье не прошло мимо. Словом, выглядел ты, как обычный бродяга, да ещё перекошенный во всех местах.
— Пере…
— Забудь. Неважно. Все снова в норме, вот и хорошо. Что там дальше-то было? А, выставили нас на улицу. Потому что моего имени в списках гостей не нашлось. Потом выяснилось, что полицейские и банковские базы тоже страдают склерозом. Единственным местом, куда я мог пойти, был собор. Ну, я и пошел. С тобой на руках.
— И?
— И не дошел. Нарвался на местных обитателей. Сначала повздорили, потом, можно сказать, подружились. Один из них как раз и нашел для меня новое пристанище.
Почему мне не хочется упоминать все подробности? Стыжусь? Вот уж нет. Скорее они, детали эти, люди, отношения — все слишком личное. Принадлежащее мне, но никак не связанное с Хэнком. Другая жизнь. Параллельная, а значит, не пересекающаяся.
— Я не знал, что делать. Одна была надежда, что ты проснешься и вспомнишь. Но до этого дня надо было ещё дожить. А чтобы жить, нужна еда. Еду продают за деньги, деньги платят за работу… Вот и работаю, как могу.
— Это я уже знаю. Но, Фрэнк… Мусорщик? Один из нас, похоже, не в себе, и мы оба знаем, кто именно.
Что я слышу? Упрек? В обычном, так хорошо знакомом мне тоне «старшего брата».
— С твоим образованием ты легко мог бы…
— Помнишь? Нет никаких свидетельств о моем образовании. Только знания.
— Да какая разница?
— Большая. Чтобы устроиться на работу, мне нужно было пройти регистрацию. Может, я и сглупил, но времени особо рассуждать не было, пришлось брать то, что дают. Теперь у меня новое имя, даже папаша есть. Отсюда, из Низины.
— Тебя оформили, как…
— Ага, отпрыска беженцев.
Хэнк не был бы Хэнком, если бы такая новость могла выбить его из колеи. Подвигал бровями, конечно, то есть, надбровными дугами, но потом твердо сказал:
— Что-нибудь придумаем. Надо навести справки на эту тему: наверняка есть способ исправить ситуацию. О финансовой стороне не беспокойся. Если восстановить базы не удастся, стереть можно всегда. Потом сделаем новую запись, выберем лучшую из возможных. Университетский курс сдашь экстерном…
— Ага, сразу же, как придем.
— А куда мы, собственно, идем?
— Это ты мне скажи. Наобещал же Лил чего-то там про мужское дело.
— Ах, да… Деньги. Тут банкоматы поблизости имеются?
— Ближайший у собора. В паре кварталов примерно.
— Хорошо. Значит, курс сдашь за пару месяцев, если что-то подзабыл, наймем репетитора…
Он строил планы. О боже, какие он строил планы! Четкие, продуманные, реальные на все двести процентов, эффективные и позволяющие достичь цели в самые сжатые сроки. он говорил, говорил, говорил, а я не мог сосредоточиться ни на одной его фразе.