— А ваша супруга знает, как вы проводите свободное время?
Да, сенаторы тоже умеют каменеть лицом не хуже Петера.
— Молодой человек, кем бы вы ни были, вам лучше уйти.
— Это ваше «срочное дело», да? Надеюсь, оно хотя бы вполовину красиво так же, как Элена-Луиза?
Худощавая, но все ещё сильная ладонь толкнула меня на улицу.
— Я сейчас вернусь, — пообещал сенатор неизвестной гостье, закрывая дверь за своей спиной и поворачиваясь ко мне.
Он даже рискнул выйти из дома? Значит, никакой опасности нет. И не было. Все, о чем я думал, все, что путало мои мысли за последний час, оказалось лишь дурацкой фантазией.
— Я не знаю, кто вы такой, и, честно говоря, не хочу знать. Достаточно того, что вы знаете меня, не так ли? И должны представлять себе, чем может закончиться ваш визит, если я сочту его нежелательным.
Таким я видел Джозефа крайне редко. На паре официальных встреч, разве что, когда переговоры заходили в опасное русло.
— Надеюсь, вы достаточно сообразительны, чтобы понять, о чем идет речь?
Взгляд в самую душу, что называется. Не угрожающий ни капли. И даже не предупреждающий. Так равнодушно смотрит на свою добычу змея за мгновение до броска.
— Попытки шантажа не пройдут, молодой человек. Но если вы все-таки попробуете…
Благородного и великодушного человека тоже можно разозлить. Теперь я это знаю наверняка.
— О вашем существовании никто и никогда не вспомнит.
Он показал спину, возвращаясь в дом. Показал, что не боится. По крайней мере, меня. А может и вовсе ничего не боится.
Дверной замок щелкнул, закрываясь, и пластина сканера снова засияла насмешливым болотным огоньком.
Проход закрыт.
Сбой процесса.
Обратитесь к нам позже.
Играл Джозеф или все-таки нет? Я не нашел в его взгляде узнавания. Как ни старался. Конечно, сенатор и раньше не особенно выделял меня из окружения, но что-то в светлых глазах менялось, когда они смотрели на меня. Наверное потому, что предмет, который попадал в поле их зрения, имел значение. Какое-то. Когда-то.
— Закончили свои дела, сеньор? Мне пора возвращаться в гараж.
— Да. Конечно.
— Что-то вы неважно выглядите. Здесь поблизости есть медицинский кабинет, если желаете.
И не один. Десятки. Сотни. Ещё есть больницы с палатами от скромных до фешенебельных. Но разве кто-то из тамошнего персонала станет лечить больного бесплатно?
— Не нужно.
И пойти-то некуда. Думаю, сенатор предупредил всех близких знакомых касательно меня. А «далекие» и так не пустили бы на порог. Особенно в компании с другом, выглядящим, как головешка.
— Ну так я свободен или нет?
— У меня больше не осталось денег, если ты об этом.
— Я так и понял, сеньор.
Он помог мне выгрузить Хэнка на свежий воздух и звонко хлопнул дверью машины.
— Счастливо оставаться!
Прости меня, Господи, ибо я… Полный и безнадежный дурак. Ну как раньше было об этом не подумать?!
— Эй!
— Ещё что-то, сеньор?
Вот я бы на его месте со мной уже не разговаривал. Особенно зная, что взять с меня нечего.
— Далеко отсюда до собора?
— Того, что в Низине?
— А есть другой?
Он улыбнулся:
— Второго такого точно нет.
— Так далеко или нет?
— Миль пять. Из них две уже по самой Низине.
Пять миль? Какая малость! Только придется почаще отдыхать. И мне, и Хэнку.
— Вы что, до самого собора своего приятеля на себе тащить собрались? Не, так дело не пойдет. А ну, залезайте обратно, подброшу немного: все равно по пути.
Граница между районами Санта-Озы ощущалась настолько четко, что никакие столбы, заборы и колючая проволока не смогли бы усилить эффект, возникавший сам собой.
Строгого деления не было, конечно. Но негласно присутствие обитателей одного района на территории другого не приветствовалось. О, конечно, до членовредительства дело бы не дошло: выставили бы вон, и все. Причем относительно вежливо. А с другой стороны, и так мало кто из Вилла Баха отважился бы подняться выше по склонам, не то, что переехать жить насовсем. Потому что ущербные «молли» не справились бы со сменой напряженности магнитных полей.
Как утверждают документальные хроники, в дни Переселения люди были готовы на все, лишь бы выжить. И убийство себе подобного посчитали меньшим из зол, когда оказалось, что зоны, пригодные для обитания, места с почти прежними физическими характеристиками, весьма ограничены по размерам.
В северных краях было немного проще, тамошние аборигены изначально более приспособлены к усиленному давлению магнитного поля Земли, так что хоть и пострадали, но смогли постепенно адаптироваться. Сами. Ну а те, у кого водилось достаточно денег, строили для себя компенсаторные комнаты, из которых не высовывали носа наружу. И конечно, именно они первыми получили прививку от новой чумы, обрушившейся на человечество — обеспеченные люди. Правда, быстро выяснилось, что делиться все-таки придется, ведь кто-то должен был работать, обслуживая чужое хозяйство.