А для того, чтобы это выяснить, прогнал меня по всему допустимому диапазону. Увлекся, так сказать.
— Что ты имеешь в виду?
— Он не даст ход своим выводам, не волнуйся. Иначе…
— Иначе?
Эста наконец-то посмотрел на меня. Глаза в глаза.
— Ты ведь не просто так жил в богатом доме, да?
И надеялся, что проживу там ещё очень долго. А может, переберусь в местечко поуютнее.
— Не понимаю.
— Да брось! Все ты понимаешь! — хлопнул он ладонями по столу. — Только не скажешь. И я теперь догадываюсь, о чем ты молчишь. Но почему? Зачем? Не лучше ли было заявить о своих… о своем… Экспертиза бы подтвердила. Дальше — да, понадобилось бы много денег, для полной уверенности, но он, скорее всего, не стал бы продолжать.
— Продолжать что?
— Установление родства. Признал бы. И ты получил бы все, что тебе…
Причитается. Ага.
— Зачем ты бережешь его чувства? Он-то не подумал о твоих, когда выставил на улицу.
Скучно живешь, парень, если придумываешь сказку на пустом месте. Хотя, есть в кого: вспомнить хотя бы словоохотливую тетю Флори.
— Или это была она, а не он? Такое случается редко, но все же… Женщина, отказавшаяся от собственного ребенка, не заслуживает пощады.
Я тоже так думаю. Или думал. И спуску матери не давал. А теперь даже обвинениями переброситься не с кем.
— Не понимаю!
— Я сказал то же самое, помнишь?
Он принимает всю эту историю близко к сердцу. Интересно, почему? С виду у Норьеги не определишь нежную и ранимую душу. Или правильно говорят, что внешность обманчива? На свой счет не уверен.
— Кто-то из родителей подарил тебе «молли», с которой ты… Можешь все, что захочешь! Да если об этом узнают женщины Низины, способные родить, все они выстроятся в очередь под твоими окнами!
Это-то и страшно. Не хочу проходить отцовским путем. Потому что знаю, куда он приводит.
— Есть шанс, что мой секрет так и останется секретом?
— Но ты мог бы…
— Я не могу сделать то, чего действительно хочу. Вот что важно. И осеменить соглашусь единственную женщину во всем мире. Если найду такую.
Он недоумевающе смотрел на меня, наверное, с минуту. Потом тряхнул головой, что-то буркнул, то ли в свой, то ли в мой адрес, и вернулся к работе. Постучал по клавишам, время от времени останавливаясь на сверку данных. Потом встал из-за стола и подошел к стенному шкафу.
Кодовый замок на дверцах предполагал, что внутри находится нечто важное, но я увидел на полке, которая интересовала Эсту, всего лишь карточки, похожие на кредитные. Одна из них прошла через щель допотопной кодировочной машинки и была вручена мне. Почти торжественно.
— Вот.
— Что это?
— Твоё удостоверение. Номер из общего страхового реестра.
— Зачем оно вообще нужно? Любой сканер…
— Без него в Лимбо будут проблемы. Таков порядок. Право на посещение, работу и все прочее. Право зарегистрированного гражданина.
Почему мне раньше никогда не доводилось слышать об этом? Официально организованная резервация какая-то получается, а не среда наибольшего благоприятствования. И могу поклясться, сенатор тоже не имеет полного представления о том, что происходит у него прямо под носом.
— Такую маленькую штучку легко потерять. И что тогда? Я снова всего лишусь?
— Обратишься в муниципалитет за новой.
— Каким образом, интересно? Я же не смогу сюда прийти, сам только что сказал.
— Зато ко мне сможешь. Домой. Я живу в Низине.
— А работаешь здесь?
Эта часть города — нечто среднее между верхом и низом. Лестничная площадка, с которой можно подняться выше или упасть. Но если выбрался в Вилла Лимбо, да ещё получил работу в городских службах, значит, купил выигрышный лотерейный билет. А потом у счастливчика непременно загорается жадный огонь во взгляде и день ото дня растет желание двигаться вперед, не оглядываясь на прошлое. Помню, как Карлито задирал нос, когда встречал на улице кого-то из знакомых, кому повезло меньше… А ведь он был всего лишь прислугой. Зато жил там, на склонах. Вот и Эста вполне мог бы перебраться из Низины. Куда-нибудь подальше.
— Я люблю свою работу. И дом свой тоже люблю.
— Так он для тебя дом или все-таки якорь?
Что, не ожидал ответного удара? Не все тебе одному нападать, целя в слабое место.
— Я люблю свой дом.
Прозвучало скорее упрямо, чем искренне.
— А я свой — нет.
— Это я уже понял.
— Работа обязывает? Требует определенного места жительства? Но тут-то возможностей больше. И знакомства совсем другие. Полезные. Снял бы квартирку поближе к центру, подружился с соседями… Или жалование пока слишком маленькое?