Затем друзья беседовали за жизнь, пили пиво и чай с печеньем.
Время пролетело незаметно.
Часа через три за дверью столпились пациенты, решившие навестить стоматолога в конце рабочего дня. И тут неожиданно Штукеншнайдер отключился, уронив бритую голову на спинку кресла. Тому виной был недосып в комплексе с димедролом и парой литров пива.
“Ну что с ним теперь делать?” – горестно подумал Сергей.
Пациентов прибыло человек пятнадцать, работы море, а тут приятель в кресле отрубился.
“Средства производства не должны простаивать”, – решил Серега и попробовал перетащить друга на кушетку. Только он оторвал Гришу от кресла, только голова друга безвольно стукнулась о подлокотник, как Серега заприметил тихо вошедшую в кабинет посетительницу с большой сумкой в руках.
Ею оказалась уже немолодая женщина, приехавшая в гости к сыну из села под Всеволожском. Сына дома не оказалось и, вспомнив о дырявом зубе, она решила не терять даром драгоценного времени.
Трудно передать ее ощущения: занимаешь очередь, ждешь, ждешь, заходишь, наконец, а доктор в это время мечется по кабинету с трупом предыдущего пациента и пытается при этом мило улыбаться.
Тетка сего сюрреализма не выдержала: сперва упала сумка, а затем, правда с меньшим шумовым эффектом, и ее обладательница.
Все бы ничего, но у нас из села в город без гостинцев не ездят.
Зарезанный накануне кабанчик был обескровлен, и кровь эта в трехлитровой банке была доставлена в город. В качестве народного средства от каких-то там болячек.
Банка, естественно, разлетелась вдребезги.
Пока доктор укладывал бесчувственного Телепуза на кушетку и приводил в себя несчастную женщину, кровавое пятно из-под двери начало вытекать в коридор, где собрались пациенты разной степени тяжести. Как они пережили такую картину, неизвестно. Боль у них, видимо, прошла, поскольку через несколько секунд уже никто не сидел под кабинетом стоматолога, а приехавший минут через тридцать наряд милиции застал хмурого доктора, моющего пол, спящего на кушетке пациента и сельскую женщину пятидесяти лет, сидящую на стуле возле открытого окна и смотрящую куда-то вдаль совершенно отсутствующим взглядом…
– Такие дела, – резюмировал Штукеншнайдер.
– Да, жизнь, блин, непредсказуемая вещь, – задумчиво вымолвил Аркадий.
В дверь опять кто-то поскребся.
– Пошел отсюда! – рявкнул Клюгенштейн, даже не пытаясь встать с досок. – Лучше сам в клетку топай!…
Барыга-виноторговец оказался мужичком весьма оперативным и пиво к зоопарку было доставлено всего лишь спустя двадцать минут после звонка Ла-Шене. Правда, не в бочке, а бутылочное, на трех бортовых “Газелях”.
Народ воспринял доставку популярного напитка благосклонно, а с учетом того, что цена на “Балтику №9” составила чуть более половины от розничной, мгновенно образовал очередь, протянувшуюся метров на сто.
Охрипший Крысюк слез с капота “ козла”, прошелся взад-вперед по опустевшей площадке перед входом в зоопарк и, довольный мирным разрешением вопроса с толпой зевак, широким шагом удалился в направлении биотуалетов, видневшихся у фронтона Мюзик-холла…
Когда младший лейтенант вернулся, на лужайке под тополями уже вовсю шла драка между торговцами коноплей со Зверинской улицы и местными сборщиками бутылок, схлестнувшимися на почве каких-то своих внутренних противоречий, неизвестных окружающим.
Пэпээсники, ввиду временного отсутствия руководителя, в побоище не вмешивались, а лишь наблюдали издали. К тому же, имелся еще один немаловажный повод к невмешательству – экипажи машин “крышевали” разные стороны конфликта: группа под руководством старшего сержанта Бухалко обеспечивала безопасность собирателей стеклотары, а подчиненные старшины Утконосова тяготели больше к продавцам “веселой” травы.
Недавно пришедший на работу в РУВД Крысюк этого не знал и бодро кинулся в гущу дерущихся, приказав подчиненным применить табельные спецсредства в виде резиновых дубинок.
Пэпээсники нехотя вклинились в толпу, вяло помахивая “демократизаторами” и стараясь не слишком сильно прикладывать ими участников процесса выяснения отношений.
Но в каждой драке на Руси рано или поздно наступает переломный момент…
Сей момент пришел довольно быстро, секунд через пятнадцать, когда неудачно взмахнувший дубинкой Бухалко засадил в глаз ефрейтору Косорылову из конкурирующего экипажа. Тот воспринял удар как личное оскорбление и от души перетянул старшего сержанта резиновым изделием поперек хари.
Бухалко отлетел метра на три, сбивая по пути наркоторговцев и бутылкосборщиков, и попал аккуратно в центр куста шиповника.
Вопль старшего сержанта был слышен в радиусе полукилометра.
Возмущенные посягательством на жизнь их командира двое рядовых из экипажа Бухалко навалились на ефрейтора, сшибли его с ног и принялись месить сапогами. Тут на них сбоку налетел сам старшина Утконосов и драка перешла на качественно иной уровень…
– Козлы – они козлы и есть, – осклабившийся Ла-Шене указал Сулику Абрамовичу на катающийся в пыли клубок переплетенных тел в серой униформе, из которого доносились визгливые вопли Крысюка, пытавшегося растащить младших по званию, и откуда иногда высовывались концы дубинок.
Отвлекшийся на чтение каких-то документов Волосатый от удивления открыл рот.
– Эй, ментяра, продёрни в натуре…, – тихо пропел браток и легонько хлопнул адвоката по плечу. – А не принять ли нам, Сулик свет Абрамыч, по граммульке? – Ла-Шене открыл дверцу маленького холодильника, смонтированного в проеме между передними креслами джипа. – Рекомендую водочку “Менделеев”. Сильная вещь… Особенно, блин, с апельсиновым соком.
– А давайте, – согласился Волосатый. – Только мне водки чуть-чуть, для вкуса разве что…
Добродушный братан плеснул в два стакана по пятьдесят граммов кристально-чистой сорокаградусной жидкости, долил соком до двух третей объема, бросил по кубику льда, извлек еще одну бутылку с каким-то темным напитком, скрутил крышечку и капнул по стаканам буквально по пять миллилитров.
– А это что? – заинтересовался Сулик Абрамович.
– “Капитанский джин”, – Ла-Шене убрал бутылки в холодильник и закрыл дверцу. – Ливизовский, так что качество, блин, гарантировано… Оттеняет вкус “Менделеева”, но не мешает, блин, целостному восприятию коктейля. Ну, что, вздрогнем?
– Вздрогнем, – согласился адвокат и попробовал приготовленную смесь.
Коктейль оказался очень даже на уровне.
Волосатый посмаковал легкий бодрящий напиток и достал авторучку:
– Надо, знаете ли, Игорь, рецепт записать… Значит, водка “Менделеев”…
– И только “Менделеев”, – браток поднял указательный палец. – Это, блин, важно…
– Я понял… Апельсиновый сок, лед, “Капитанского джина” совсем немного…
– В домашних условиях рассчитывайте одну чайную ложку на порцию, – подсказал Ла-Шене и посмотрел на не утихающую бойню между ментами, из которой уже выбыл избитый до синевы Крысюк, чья бесчувственная тушка ничком валялась рядом на траве. – С джином главное, блин, не переборщить… Иначе смысл коктейля пропадет.
– Хм-м… А в чем его смысл? – осведомился адвокат.
– В питие со светлой головой, – сообщил браток. – Можно хоть десять порций засадить и ничего, блин, не будет. Конечно, с закуской…
– Само собой, – кивнул Волосатый и подумал, что сегодня же вечером приготовит такой коктейль для любимого сына, когда тот, уставший, явится из спортзала.
На секунду очнувшийся Крысюк поднял голову и вякнул нечто глупо-правоохранительное.
Из кучи малы высунулась рука с дубинкой и тюкнула младшего лейтенанта по затылку.
Крысюк опять отключился.
– Интересно, долго они так биться будут? – Волосатый задал риторический вопрос.