- Сергей Николаевич, в чём дело? - то и дело спрашивали его и ученики, и учителя.
- Тревога! - солидно и загадочно отвечал он не вдаваясь в подробности, и никто из завучей ничего не прояснял. Григорий Борисович вспомнил, что и одежда и обувь его находятся в кабинете математики и быстро пошёл туда.
На лестнице его остановила Мария Николаевна с красной повязкой и спросила:
- Григорий Борисович, вы куда? Там уже никого нет, туда нельзя!
- У меня там одежда...
- Ну ладно, идите скорей и на улицу с детьми за вашим классом следите, чтоб ничего не случилось.
Поднялся по лестнице, на третьем этаже уже ни души. Скорей в свой кабинет, по пути в туалет заскочил, благо никого нет, и к себе, переобулся, оделся, портфель взял, вдруг сегодня в школу уже не попадёшь и вниз, в одной руке портфель, в другой - шапка. Много детей уже на улице, педагоги многие там уже но очередь в гардероб ещё большая. Он посмотрел, шестиклассники его ещё не оделись, старшие вперёд лезут, не очередь, а толпа. Значит ему на улицу торопиться не надо.
Посмотрел-посмотрел на беспорядок у окошка, откуда одежду выдают и пошёл туда порядок наводить. Неудобно это, когда обе руки заняты, но он шапку в портфель запихнул и руку одну освободил. Одного нахала оттащил, на другого прикрикнул и очередь пошла, директор на это одобрительно посмотрел. Девочка одна, класса из восьмого плачет, дала номерок свой, а шубы её на вешалке нет. Раз-два в году и воруют одежду дорогую в школе. Директор кричит:
- Григорий Борисович, подойдите сюда!
Он подошёл, директор его дежурить на входе оставил (всех выпускать, но никого не запускать), а сам с пропажей разбираться пошёл. Григорий Борисович, стоя у двери на школьные часы посмотрел:
15 часов 1 минута.
А народу в школе всё меньше и меньше. Вон дочки его Аня, Даша и Настя уже на улице. Вот и шестой "Д" пошёл на улицу, Григорий Борисович попросил Сергея Петровича за ними присмотреть, у того тоже шестой класс другой, а сам он на посту стоит, покинуть его не может. Ещё пять минут прошло. Вдруг директор голосом своим громким и внушительным (у Григория Борисовича он тоже громкий, но не такой внушительный) говорит на всю школу:
- Отбой! Конец учебной тревоги!
Это мгновенно стало известно всем. И всё пошло в обратном порядке. С улицы в школу огромный поток направился. Кто ещё одеться не успел, те к своим кабинетам пошли, а кто уже оделся, в раздевалку направились одежду сдавать. У окошечка гардеробного толпа, директор её раскидывает, очередь из толпы организует, смотрит, чтоб большие маленьких не затоптали. Григорию Борисовичу надо бы в свой кабинет идти, урок заканчивать как другие учителя, ещё минут двадцать осталось, да не может он пост свой бросить. Толпа так и прёт, на улице ведь мороз, он её пытается в организованное русло ввести, осадить немного, замедлить, не дай Бог упадет кто - затоптать могут, да и быстрее, когда порядок. Голос у него тоже не самый тихий и рука правая свободна, он ей самых ретивых осаживает. А сзади напирают... Но видно учителя, которые на улице, там мало-мальский порядок навели, поспокойней стало, и пошли быстрей, почти без толкучки... И так пока все в школу ни вернулись и не разделись. Сергей Николаевич подошёл, говорит:
- Ну спасибо, Григорий Борисович! Выручили, - радуется, - в норматив уложились, это плановая учебная тревога была по линии МЧС.
- А шубу нашли?
- Нет, это уже вторая кража за месяц, номерок подделали гады, - и рукой махнул сокрушенно, - ну, ещё раз спасибо!
И руку Григорию Борисовичу в знак благодарности пожал у всех на виду. Григорий Борисович подумал, жаль никто из домашних не видит. Ну ладно, скорей в класс, впрочем, уже 15 часов 21 минута.
Ни то ни сё. Пока дойдёт - звонок с урока будет, пропал урок. И такое в школе бывает. Что ж, ничего не поделаешь, а программу нагонять ему придётся. Пока до своего кабинета дошёл (шестиклассников уже запускать не стал), пока раздевался (жалко, шапка в портфеле помялась сильно, вид потеряла) и переобувался, уже звонок.
15 часов 25 минут.
Вспомнил, что домашнее задание задать не успел, вот жалость! Шестиклассники пришли к Любови Семёновне на урок. Вы пока в коридоре обождите, пока вашего учителя нет. А вот и она. Григорий Борисович поздоровался с ней, быстро кабинет сдал, показал, что всё мол чисто, да про своё дело вспомнил:
- Любовь Семёновна, вы меня в список на новогодние подарки не забыли включить?
Она отвечает:
Конечно, не забыла, Григорий Борисович. У вас четыре подарка. Я никогда никого не забываю.
Он опровергать это утверждение не стал, напоминать как она его в позапрошлом году забыла (попеняла ещё, почему сам не подошёл, не напомнил о себе, как другие), нечего старое ворошить, поблагодарил, свой портфель взял и вышел.
Аня навстречу попалась, дочка средняя. Она ведь у Любови Семёновны учится, надо было бы спросить, как, мол, моя дочь у вас успевает? Забыл, заработался: Аня говорит:
- Папа, как дела, ты не болеешь?
- Да нет, - отвечает, - а у тебя как?
- Нормально, - торопится в кабинет к уроку приготовиться.
Тут из кабинета голос Любови Семёновны послышался:
- Ребята, послушайте объявление!
Она у них классный руководитель. Аня что-то сказать хотела отцу, да поспешила в класс, махнула рукой и побежала. А Григорий Борисович направился в учительскую.
Один урок сейчас свободный, нужно много дел сделать: по справным мужикам пройти - денег попробовать занять, перекусить пора, тетради попроверять, может в кабинете информатики компьютер свободный будет, до сих пор не смог там побывать... В общем, полно дел. Только сначала в учительскую зайти, портфель оставить, а то по всей школе с ним таскаться неудобно, да и тяжело. Он в учительскую зашёл, вот повезло, народу нет. Вот это да! Подумал, а можно ли портфель без присмотра оставлять? Ладно, не буду, бережёного Бог бережёт.
Сейчас надо по мужикам пройти, может займёт кто денег до получки, да шансов мало. Таких потенциальных кредиторов в школе всего три человека: начальник бассейна Антон Петрович, заведующий мастерскими Михаил Иванович да учитель информатики Илья Давыдович. Да, чуть не забыл, Евгений Иванович ещё. Григорий Борисович решил с бассейна начать. Бассейн на самом нижнем этаже находится, это если в школу с улицы зайти, то ещё спускаться вниз надо.
У входа в столовую куча мала, сейчас восьмиклассники кушать должны, их человек сто скопилось, кричат, ругаются, рвутся в дверь. Видно дежурные из-за тревоги оплошали, не успели на все классы столы накрыть, теперь двое из них сдерживают толпу, не пускают.
- Стой, падлы! - кричит один дежурный, рослый, атлетического сложения восьмиклассник, сдерживая толпу из последних сил, - подождать не можете, пока вам накроют, прёте как скоты, да : вашу мать, сволочи! А ну, сдай назад!
Тяжело такую толпу держать. Порой дежурный и тумака кому отвесит, да не всем подряд, а только безобидным, чтобы в ответ не получить.
- Куда прёшь, гад!
- Задние давят, что мы можем сделать, - отвечают передние, да и не сопротивляются шибко то задним, надеясь побыстрей в столовую влететь.
- Перемена кончится, похавать не успеем!..
- Там сейчас наши булки стырят, как вчера!..
- Давай скорей:
- Назад, суки! А ну, разберись по классам, - дежурный из последних сил пытается сдержать толпу, разозлился не на шутку, - не дави, рыжий, сейчас по морде получишь...
Угроза его возымела обратное действие задние ещё посильней надавили, и дежурные кое-как успели отскочить, а то им бы плохо пришлось: Толпа ринулась к столам:
- Хавать!
Дежурный, нёсший поднос со стаканами при виде несущейся на него лавины, ревущей дико выронил поднос. Стаканы разбились, чай разлился, кто-то поскользнулся, упал, возникла свалка... Григорий Борисович плохо видел, что там произошло. Это всё случилось почти мгновенно, он даже вмешаться не успел. Он пошёл было порядок наводить, да голос Ивана Евгеньевича раздался из столовой:
- Стоя-ять всем! Наз-зад!.. А ну, стройся по классам, такие-сякие! Смирно-о!
Старосты, впер-рёд!...
Видно, Иван Евгеньевич сам в столовую перекусить зашёл. Такой голос у него грозный, что зэки бы испугались. Ну ладно, теперь и без меня разберутся: