Новый директор, Сергей Николаевич, оказался "нормальным" человеком, без завиральных идей и школа их получилась в целом нормальная, как все.
Много за пять лет работы в новой школе удалось сделать Григорию Борисовичу, а главного так и не удалось. Удалось создать математический кружок, опыт у него уже был. Вообще, кружок этот уже очень сильно приблизился к тому, чтоб стать настоящим коллективом, иногда кажется, что это уже коллектив. Действительно, кружок разновозрастный, состав его меняется постепенно, каждый год кто-то уходит, окончив школу, кто-то приходит. Из вновь пришедших примерно треть "приживаются", остальным занятие математикой оказывается скучным, и они уходят, ищут себя в другом. И за пределами школы их кружок известен. Кружковцы, уже окончившие школу, часто в гости заходят, их все знают и считают своими. Впрочем, одной математики в последнее время мало показалось, поэзией увлеклись, есть мысль даже поэтический спектакль ко Дню Победы подготовить (до политики, слава Богу, ещё не дошло). Порой кажется, что ещё? Если бы все, или хотя бы значительная часть учеников в разных кружках состояла, то, кажется, сам Бог велел именно в них организовать воспитательную работу, ведь чем хорош разновозрастный коллектив, в отличие от класса? Класс взялся ниоткуда и ушёл в никуда. Если в классе было что хорошее, то после ухода его из школы от этого лишь воспоминания остаются. А в разновозрастном коллективе никогда полной смены состава не происходит. Там старшие на младших хорошо влияют, там традиции возникают, там все хорошее получает продолжение и развитие. Оставить бы классным руководителям только вопросы учёбы, а всё воспитание в кружки перевести! Что, не все любят математику? Да по разным школьным предметам кружков десятка два организовать можно, если не больше. Кто математикой увлечётся, кто литературой, кто историей, кто иностранным языком, кто физкультурой, кто трудом, столярным, слесарным или каким другим, кто музыкой, кто изобразительным искусством... Так, глядишь все, или почти все ученики школы по кружкам разойдутся. А уж руководитель кружка и будет за воспитание своих подопечных отвечать... Впрочем, и тут не всё ладно: вот в математическом кружке Григория Борисовича вроде всё хорошо, но чувствует он, занятие математикой только (и поэзией тоже) не может стать тем Делом, которое из кружка создаст настоящий коллектив. Кроме умствований что-то настоящее требуется... Да и с самим коллективным принципом тоже полной ясности нет. Многие, и Пётр Борисович тоже, считали коллектив пережитком коммунизма, видели в нём преграду развития Свободной Личности. Тут они крепко спорили...
Сквозь свои мысли Григорий Борисович услышал звонок, значит 18 часов 40 минут.
Просидел почти урок, а написал не много, едва ли с полстраницы. Илья Давыдович подошёл, спрашивает:
- Ну как поработали, много написали?
- Да не много, что-то задумался, немного отвлёкся.
- Ничего, помните у Николая Доризо:
Могу показаться я праздным бездельником, Что никакою не занят заботою, Но раз живу, значит я думаю, А раз я думаю, значит работаю!
Илья Давыдович тоже любитель поэзии ещё тот. Сам стихи пишет, да и прозу. Порой и в печати опусы свои публикует. Среди писателей и журналистов свой человек...
Его за это начальство шибко уважает, или побаивается? Да к тому же сильно начальство зависит от него, постоянно с просьбами что-то на компьютере сделать обращается, тот же диффонд распределить, не без того, что за это лишний кусок перепадёт. Ему всё же полегче. Он хоть и трудяга, а по общей мерке всё же придурок. Ты бы на общих работах хоть год протрубил...
Учитель информатики на часы посмотрел, сказал:
- Я ещё не ухожу, с часик можете посидеть.
- Да я и рад бы, да у меня заседания кружка сейчас, а потом ещё к ученику домой зайти надо.
Илья Давыдович только руками развёл, ему хорошо, нет у него классного руководства. Григорий Борисович файл свой перезаписал на винчестер, из текстового редактора вышел, из-за компьютера встал, уходить собрался. Тут вспомнил, что надо бы ещё попытаться у Ильи Давыдовича денег занять. Мало шансов, конечно, но попытка не пытка. Он говорит:
- Илья Давыдович, у меня к вам один разговор есть, но при учениках не удобно...
Илья Давыдович понял, в лаборантскую пригласил. Лаборантская у него небольшой кабинет, довольно уютный, тут и отдохнуть, и перекусить можно спокойно, телефон на столе стоит... Григорий Борисович сел на предложенный стул и хотел было о деньгах начать, да вдруг ему в голову пришло насчёт оплаты за домашнее обучение спросить, как ни как информатик к начальству ближе, может в курсе:
- Илья Давыдович, вы только "режиковские" на компьютере считаете, или зарплату тоже?
- Нет, зарплату бухгалтерия районная считает, а что?
- Да вот я не знаю, за домашнее обучение в этом году мне платят или нет? У меня один ученик:
- Тут сложная история: первый приказ, где все учителя были, не прошёл, сказали в РОНО, что слишком много у нас таких часов для одной школы, что ужаться надо.
Срезали половину. Кому платят, а кому пока нет. Но Мария Николаевна этот вопрос ещё пробивает:
- А мне платят, вы не в курсе?
- Скорей всего нет, я всех знаю, кому платят, я сам второй приказ печатал на компьютере, вас там не было, но Мария Николаевна обещала это так не оставить и всем заплатить, кто с учениками занимается, за все месяцы:
- Ну спасибо. Илья Давыдович, а у вас немного денег нельзя до зарплаты одолжить?
Что опять с голосом стало? Илья Давыдович несколько секунд подумал, отвечает:
- Вы бы, Григорий Борисович, часа на два раньше пришли, я бы вам тысяч пятьдесят дал, были они у меня. А сейчас уже нет, ушли. Может послезавтра...
Впрочем, Григорий Борисович такого ответа и ожидал, всем не поможешь. Перед тем, как уйти спросил:
- А что там с диффондом в этом месяце, мне как положено поставили, за кружок и за олимпиаду?
Как положено Илья Давыдович знает: двадцать процентов за кружок, и за олимпиаду столько же. Он с ответом замялся немного:
- Да нет. В этом месяце РОНО недодало школе около два миллиона в фонд, бухгалтерша обсчитала, сказала, что мы якобы в прошлые месяцы перерасходовали. А я на своём компьютере пересчитал - всё в порядке, никакого перерасхода: Будь у нас директор погорластей, он бы к Василию Васильевичу пошёл и выше, и правды бы добился, а Сергей Николаевич в немилости сейчас, его Василий Васильевич снять хочет, так что ему сейчас качать права не с руки, между нами, конечно: А вы разве не в курсе. Об этом полшколы знает, что мало денег в этом месяце дали, многие с этими вопросами к начальству уже подходили:
Тут вспомнил Григорий Борисович, что с какими-то озабоченными лицами ходили два дня многие коллеги, шушукались в учительской, собравшись по двое-трое, неуловимыми были завучи. Вспомнил и понял всё. Знали, что в общем котле меньше на два миллиона, чем обычно, к дележке готовились. Знали, что кому-то недодать должны, каждому пятому примерно. Каждый боялся этим пятым оказаться. А он за работой и не знал ни о чём таком.
- : должны были ещё позавчера делить, а собрались только сегодня в обед.
Торопились очень, скорей в РОНО ведомость отвезти, пока никто не в курсе, а тут ещё эта проверка... Вот начальство думало (а были все завучи и директор), на чём, на ком сэкономить. Ничего придумать не могли. Я им предложил со всех поровну снять? Тогда каждый бы чуть-чуть потерял, рублей по пятнадцать-двадцать.
Директор против, говорит, это уравниловка, надо каждого человека конкретно смотреть... Начали каждого отдельно смотреть, всех просмотрели и не нашли, с кого можно снять. Тогда Мария Николаевна и предложила в этом месяце за кружки не платить, и за олимпиады, сказала, между нами, мол не первая это необходимость в школе, кружки, а роскошь, и места на олимпиадах не главное, один раз без них и обойтись можно, раз время сейчас такое трудное, за один раз ничего не случится.
Обещали потом как-нибудь добавить, у меня вот тоже и кружок и места призовые, мне тоже не дали... Хотите, я вам ведомость диффондовскую покажу на компьютере?- сразу видно, неприятна ему эта тема.