- Ребята, снимите шарфы, - говорит Григорий Борисович, - некрасиво, да и мешают.
- У вас в кабинете холодно, - отвечают. Тем не менее, кое-кто снял.
В кабинете действительно почти холодно, хотя у Григория Борисовича кабинет один из самых тёплых. Из-за этого постоянно висит угроза, что этот кабинет у Григория Борисовича отберут и отдадут кому-нибудь боле пробивному, умеющему поставить себя, а самого его переселят в другой, холодный. Завучи уже несколько раз намекали, да повода найти не могут. Вот и сегодня, шёл Григорий Борисович на работу и думал: "А вдруг придётся работать в холодном кабинете?" Впрочем, за кабинет свой он стоит горой, сколько времени и сил, своих, учеников и их родителей (и их денег!), приложено к тому, чтобы привести его в мало-мальски приличный вид. И батареи поставлены такие, каких уже давно не ставят в новых школах (а их школе всего пять лет). Спасибо отцу Гали Васильевой, как хорошо, что среди родителей есть сантехник... Нет, кабинет свой Григорий Борисович не отдаст!..
- Григорий Борисович, сейчас контрольная будет?
- Да, текст на доске.
Некоторые читают условия заданий, обсуждают между собой:
- Стрёмная работа, пацаны!
- Ништяк, справимся, я врубился уже, в натуре!
- Да примеры то лёгкие, я тащусь...
- Гонишь! Ты прошлую контрольную закосячил, ты только говоришь, что по математике шаришь. Третий как будешь решать? Обломишься...
- Да ты, вообще, тормоз!
Григорий Борисович в общем-то этот жаргон понимает, даже немного объясниться на нём может, недаром пятнадцать лет в школе отработал, а душой принять его не может. Зачем новые слова придумывать, их в русском языке и так достаточно, почитайте Пушкина, Толстого... От этих мыслей Григория Борисовича отвлёк звонок.
Значит, 8 часов ровно.
Он поднялся из-за стола, и с полминуты молча дожидался, пока все утихнут и тоже встанут.
- Ещё раз здравствуйте, ребята, - говорит Григорий Борисович, садитесь.
Сегодня нам предстоит написать контрольную работу по пройденной теме "Арифметическая и геометрическая прогрессии". Учебники уберите, да и тетради тоже. Я раздам вам тетради для контрольных работ.
Пока они убирают всё лишнее, надо раздать эти тетради, они наготове.
- Не забудьте написать сегодняшнее число. На доске написаны условия заданий, не спутайте варианты. Все готовы? За работу.
Учащиеся работают, переписывают задания и начинают решать: кто надолго задумывается, кто быстро строчит, кто ждёт, когда учитель отвлечётся и можно будет либо воспользоваться шпаргалкой, либо списать (хотя списывать ещё не у кого, никто ещё не решил). Григорий Борисович открывает журнал и заполняет его, это очень важное дело, начальство за журнал в первую очередь спрашивает. Он, стараясь выводить каждую букву, пишет сегодняшнюю тему, число. Надо отметить отсутствующих. Или пока не делать этого, вдруг кто-то опоздает? В классе не хватает шести человек. Ну Афанасьева Света болеет уже вторую неделю, Васильев Миша тоже (грипп). Ещё три человека. А вот с Женей Поповым что? Большой разгильдяй, любит поспать утром, опаздывает постоянно, хотя и живёт совсем рядом со школой. Этот пожалуй придёт. Григорий Борисович посмотрел на часы:
8 часов 7 минут.
Однако, для опоздания многовато. Как только он об этом подумал, раздался стук в дверь. Не успел учитель сказать: "Войдите", как дверь открылась и на пороге показался Женя. Он тяжело дышит, видно бежал.
- Григорий Борисович, можно войти? - говорит он, и только теперь вспоминает о шапке, которая у него на голове. Свободной рукой он шапку наконец снимает и ждёт учительского выговора и за опоздание, и за шапку (опять эти шапки). Григорий Борисович и хотел было сделать выговор, и рот уже открыл, а потом передумал, бесполезно, только время зря тратить и класс отвлекать. Тяжело вздохнув, он говорит:
- Проходи быстрей, готовься и начинай решать контрольную.
Проходя к своему месту и взглянув на задания, написанные на доске, Женя не удерживается от замечания:
- Эту что ли? Эту я быстро!
Класс и так отвлёкся из-за Жениного опоздания, а тут опять все подняли головы и с интересом ждут, что скажет учитель. Но тот "не слышит" этого замечания, и все продолжают работу.
8 часов 10 минут Ученики молча работают (или делают вид), и Григорий Борисович работает:
проверяет тетради девятиклассников, которые вчера вечером не успел. Осталось около шестидесяти. Проверка тетрадей вроде и за работу почти не считается (судя по оплате), а времени на неё уходит порой побольше, чем на урок. Контрольную проверить, допустим, дольше, чем её провести. Почерка у нынешних учеников почти у всех неважные, порой понять трудно, что они написали. Да и носить с собой тетради домой каждый день - морока, особенно женщинам. Одна учительница, Марья Ивановна, рассказывала: возвращается она каждый день поздно, полную сумку тетрадей несёт, а соседки сидят у подъезда на лавочке, новости обсуждают. Одна как-то говорит (думала, что Марья Ивановна не слышит): "Вот говорят: бедные учителя. Платят им, видите ли, мало! А домой каждый день полные сумки тащут.
Накупила всего..."
- Григорий Борисович, во втором задании какая буква: а или дэ? спрашивает кто-то из класса. Он отвечает и думает: "Многие решают уже второе задание."
Посмотрел на часы:
8 часов 17 минут.
Встаёт и проходит, не торопясь, между рядами. Надо посмотреть, как у кого идут дела, и вообще, кто чем занимается. Когда учитель встал, было слышно, как кое-кто прячет шпаргалки. Обычное дело, без этого контрольные не обходятся, впрочем, списать тоже надо уметь... Большинство заканчивает первое задание, многие уже делают второе (Женя-разгильдяй хоть и пришёл последним, а тоже второе заканчивает)... Когда Григорий Борисович подходит к Андрею Иванову, тот поспешно перелистывает тетрадь и глубоко задумывается. Понятно, ничего не делает, собирается в конце урока у кого-нибудь списать. И не один он такой в классе, человек пять наберётся точно. Что делать, не всем математика даётся, да и не всем она нужна! Тот же Иванов парнишка неплохой, руки и него золотые. Почти всем ребятам, имеющим мотоциклы, не говоря уж о велосипедах, ремонтирует он их машины, мечтает стать шофёром или автослесарем. Той математики, что он уже знает ему за глаза хватит. Ему бы сейчас не сидеть в классе, ерундой заниматься, а у верстака или станка в школьной мастерской постоять. А то, что он один из главных школьных хулиганов, то в этом не только его вина. С Григорием Борисовичем у него отношения хорошие, хотя тот и ставит ему регулярно двойки. Дотянуть бы ему до ПТУ, даже не до ПТУ, а до армии, пока дружки не дотянули его до тюрьмы. А так парень неплохой, недавно сломался у младших дочек Григория Борисовича велосипед (сам он в этом мало смыслит), Иванов сделал... Прошёл весь класс, отметил про себя, какие ошибки чаще всего встречаются, на часы посмотрел:
8 часов 20 минут.
- Осталось двадцать минут, - говорит он, - Обращайте внимание на арифметические ошибки.
Опять сел проверять тетради. Однако, уже надо быть начеку, сейчас начнётся списывание. Можно, конечно, стоять и ходить, как полицейскому, и полностью исключить возможность этого, однако редко, кто из учителей так делает.
Во-первых, надо, всё-таки, тетради девятиклассников допроверить; во-вторых, для некоторых учеников списывание, как ни печально, единственный выход. Сейчас, конечно, в школе туфты меньше, чем лет десять-двадцать назад, но всё-таки есть.
Григорий Борисович тетради проверяет, а сам за классом следит и замечания порой делает. Иванова, допустим, надо пожалеть (давно у него троек не было, одни двойки), а Петров пусть сам работает, он при старании может и четверку получить... В класс постучали. Зашёл дежурный-семиклассник и сказал:
- Григорий Борисович, вас завуч просит на перемене зайти.
Григорий Борисович не любит ходить к начальству, и, вообще, лишний раз попадаться ему на глаза, только когда вызывают. А вызывают, как правило для того, чтобы выговорить за какой-либо недочёт в работе, порой и мнимый. С начальством у него вообще отношения трудно складываются. С одной стороны, оно его ценит как безотказного и хорошего работника, который никогда не берёт больничный, хорошо учит детей (недавно его ученики на районной олимпиаде неплохо выступили, призовые места заняли) и которого дети любят. С другой стороны, как можно относиться к такому недотёпе, как он. Все его неурядицы, семейные, бытовые, материальные, у него на лице написаны, как он ни пытается их скрыть. А у начальства положение очень сложное, все давят и сверху, и снизу, и сбоку, все чего-то требуют, из горла рвут. А всех всегда удовлетворить невозможно, только самых горластых да близких. Поэтому Григорий Борисович для начальства клад, такой из горла не рвёт, не умеет. Если кому-то чего-то недодать надо (а надо постоянно, так как школе недодают), или если что-то на общественных началах сделать надо, то подходящий человек под рукой. Если ты, дружок, себя в семье не смог поставить, то чего же ты от нас на работе хочешь? Работай, и будь благодарен, что работать дают (действительно, не мешают). И не проси ничего.