Выбрать главу

Лишь немногие выжили вопреки всяким помехам и гонениям... бог их вел, но не сатана же, хотя он гениев любит...

Семен был сильнее меня в измышлении персонажей и их поступков, слова лились из него...

Я побаивался Семена, с ним я чувствовал себя как бы в тени... он мог бы стать великим, даже гением, а такие люди существуют, но кто о них знает?..

Семену недоставало страстности, ее в избытке было у меня...

Почему бог, соединив нас, так грубо разлучил?..

Семен бежал в город от Лизы... в городе он полинял, выцвел... говорят, его сожрали собаки... если это так, то они наслаждались, не зная, какая цена их наслаждению?..

Где все они теперь, Семен, Соня, Лиза?.. в доме отца нашего обителей много...

Надо заметить и признать, что наша мнимая беспорядочность с Семеном слагалась в некую согласную гармонию... мы понимали друг друга без слов...

Семен собирал для Сони слова редкие и сладостные...

Я удивился, когда встретил Семена в городе, столько лет прошло, а мы все еще понимали друг друга без слов...

Мы стояли, обнявшись, на виду у толпы туристов на холме с пологим склоном у стрельчатой церкви...

Пейзаж был исполнен прелести и очарования...

Нас озаряла заря... румянец стыдливо рдел на моих щеках, в глазах поблескивали слезы...

Народ, который был там, весь как один замер... им казалось, что мы поем в унисон, согласно, но мы молчали, как камни, разбросанные вокруг...

Увы... Семену не хватило терпения стать гением..."

Христофор сморгнул и увидел Семена на том же холме, но чуть ниже у дома с крыльями флигелей...

В окне дома ему почудилось движение... мелькнуло лицо девочки с тощими косичками...

"Боже мой, это же... нет, не может быть... приемный отец девочки опозорил себя любовной связью с ней... девочке было всего 13 лет... и ее тело поддалось искушению этого коварного удовольствия...

И мать позволила лишить невинности свою дочь, чтобы отомстить за потерю своей собственной...

До чего жестокими могут быть женщины!..

Жизнь примадонны началась с позора, потом были годы известности, славы... смутное время лишило ее всего, даже голоса, от замка оставило лишь руины, и сад заглох...

Она пела плачи на паперти у стрельчатой церкви...

Ее сын все исправил, почти все... он издал мемуары, в которых оставил ей красоту и величие... и искупил позор своего рождения... правда, как и мать, он был скуп, он считал постыдным даже слыть великодушным...

На могиле примадонны лежал камень, а ее статуя осталась в мастерской Филонова..."

Воспоминания Христофора вернулись к Семену и Соне, которые стояли у стрельчатой церкви... в ней было столько стройного величия, красоты и той совершенной гармонии, которую Христофор впервые увидел у граций в мастерской Филонова...

Соня позировала Филонову...

"Семен предал Соню, предал меня... он бежал в город, стал певцом мятежа, потом ада... у него был там свой угол, где он встречался со своими братьями, их было шесть или семь, и все от разных отцов...

Дом у них был в райцентре с земляным полом... спали они на нарах...

Они тоже стремились к некой возвышенной цели...

Судьба разбросала братьев Семена по всему свету и собрала в аду...

Помню, я искал с ними дружбу, того привычного ощущения спокойствия, приветливости, которое примиряет нас всех таких разных... с ними я не заикался, не чувствовал себя скованным... меня тянуло к ним... они меня волновали...

От Семена я приобрел то, от чего теперь страдаю... я возомнил о себе, я ждал трубного гласа, чтобы явиться перед публикой гением...

Увы, гений во мне так и не проснулся... и умер я, как и Семен под забором... свора собак смешала мою кровь с грязью...

Я предчувствовал такой конец и описал его в своей исповеди, в которой я пытался оправдаться, по сути, не сказав ничего...

Я жил не задумываясь, меняясь в зависимости от настроения, и писал так, как чувствовал, как видел в эту минуту, я не подыскивал выражений, не стеснял себя ничем, и не смущался своих откровений..."

"Чувствую головокружение, слабость...

Что со мной?.. в мыслях смута, да и в душе...

Что-то странное и страшное происходит на площади...

Я слышу визг, гам, топот...

Толпа разбегается... стреляют... еще выстрел... три, пять... в людей или в бродячих собак?.. или одни в других?..

Боже, как больно... в меня-то за что?.. кажется, пуля прошла навылет... однако рана кровоточит..."

Христофор попытался встать на ноги, но как-то неловко, упал на камни и потерял сознание...

Вокруг все та же тьма непроглядная...

Кто-то пел, ныл, бубнил в темноте: "Господи, помилуй..."

Голос умолк...

"Никого там нет... все это обман воображения... - Христофор пытался подчинить воображение разуму...

Однако, как здесь тесно, душно... дышать тяжело...

Меня что, обмыли, отпели и забыли похоронить?..

Надо все вспомнить..."

"Философа нет рядом... с ним мне никто не страшен был, даже бог, а теперь я боюсь... я боюсь неизвестности...

Все происходящее на площади было лишь наваждением...

Помню, я оказался у воды среди камней... вид стройного изящного тела Сони без какой-либо одежды возбудил во мне желание...

Соня внезапно появилась и так же внезапно исчезла...

Непривычный мрак не помешал мне спуститься ниже, что, впрочем, совершенно неудивительно, я увидел Соню уже в воде...

Я обратился к Соне со словами любви... я говорил, заикаясь и помогал себе жестами...

Соня рассмеялась... и все же мне удалось склонить ее к тому, о чем я ее просил... она стерла улыбку с губ, выслушала меня и ответила отказом...

Я стал настаивать, чтобы узнать причину отказа...

Соня ответила мне, что не может смертная сочетаться с богом и испытать близость...

"Разве я бог?.."

"И ты, и Семен были для меня в одном лице... потом случилось то, что случилось

Не может смертная дать удовлетворение богу и остаться в живых, всякая погибнет... тем более такая ничтожная и несчастная как я..."

Христофор вдруг понял, что стоит перед статуей Сони... черты девочки стерлись еще не полностью...

Он ослаб и опустился у ее ног и умер, заплатив, таким образом, за свою невоздержанность...

В одиночестве и без сопровождающих Христофор вернулся на свое ложе в склепе...

"Белый свет и жизнь мне не рады... что мне остается?.. лежать, оплакивать свою печальную участь и размышлять, пока смерть не положит конец моим размышлениям...

Помню, я заснул и проснулся как от толчка...

Вокруг все тот же непривычный мрак... я встал и вышел наружу, чтобы узнать, что происходит...

Я увидел следы на песке... следы привели меня к дому с крыльями флигелей...

Внезапно небо потряс гром, хлынул ливень, потоки воды устремились вниз по склону, волоча за собой камни, деревья с листвой и плодами, все, что встречалось им по пути...

Опасаясь быть затянутым в водовороты грязи, я вошел в дом...

В доме царили сумерки и тишина как в первый день творения мира...

Ясно, что все происходящее было чем-то не настоящим... мне надо было вернуться на площадь, собрать разлетевшиеся счета, квитанции... рукопись...

В рукописи заключалась моя жизнь...

Она же была и вестником моей смерти... листы рукописи взмыли птицами...

Однако я не умер... я жив... и все еще удивляюсь, как осмелился поведать незнакомке в ботиках о своей любви...

Кто она?.. не иначе, как дева хаоса...