Она налила стопку коньяка, наполнила фужер шампанским, - поставила маленький золотистый разнос перед прорабом.
Иван Иванович выпил коньяк, запил шампанским и ничего не заплатив, стал выходить, показал Севе, что теперь можно идти.
- Ваня! - всполошилась торговка, - хочу обои другой расцветки.
- Сколько?
- На малую комнату, шесть рулонов, и плитку сестре на совмещённый санузел - с цветочками.
- У меня всё в цветочках, жди окончание месяца, спишу - привезу.
Пискун выговорил не поворачиваясь, выходил из кафе "Кофе" с сердитым настроением.
Заседательный зал Управления был полон начальством, планёрка уже шла. Прораб Пискун и мастер Пепельжи прошли сзади, сели на свободные скамейки.
Вёл планёрку начальник ССМУ - Фёдор Петрович Романенко - ему тут давно имя короткое навесили - Стёпа.
- Вот и Пискун с новым нашим специалистом подошли. Пусть Иван Иванович доложит, как у него сдача объекта продвигается, - сказал сидевший рядом со Стёпой, Юдсон. - Все знают, что трикотажная фабрика наш сдаточный объект, по призыву бригадира генподрядчиков - Добрева, мы обязуемся вместе со всеми запустить трикотажное производство, - досрочно, на один месяц.
- Как, Пискун, поддерживаешь призыв бригадира Добрева? - спросил Романенко.
- Нет! Не поддерживаю... - ответил сердито Пискун.
- Что?! - все субподрядчики рапортуют, мы уже написали в трест одобрительное письмо...
- Ну, вы и сдавайте объект раз, раз письмо написали!
- Пискун если не упразднишь свой свирепый нрав, мы упраздним твоё назначение. Какой же ты коммунист, если решение парткома не поддерживаешь, - возмутился парторг Корнев.
- Коммунисты в 53 закончили своё существование, сейчас одни больные спазмом секретари секретарши мелькают, у них в брюхе социализм развивается, ждут, когда окончательно выработается назначение, чтобы танец дикарей возносить. Это не контратака под Сталинградом, никто из вас под гусеницы танков бросаться не будет.
- Пискун что ты постоянные несуразицы несёшь, все наши достижения ломаешь, мы ведь переходящее октябрьское знамя треста два года подряд держим.
- Меня надо было ломать, когда мне пять лет было, но тогда я уже недосягаемым шагал по пыли гремящей войны.
- Нам не надо ломать тебя Пискун мы, наконец, можем тебя уволить, надоели твои кривляния. Хватит! Передавай объект мастеру. Сроки сдачи дороже твоих военных вымыслов. У всех у нас новый партсъезд в повестке жизни, а ты стоны и писки верхоглядные разносишь.
Иван Иванович поднялся с места молча, Севе он виделся, вышедшим из леса белорусским партизаном, сердито покидал планёрку, шёл уверенно как вожак дикого стада. Всё быстро случилось. Сева за ним двинулся.
- Новым прорабом на сдаточном объекте назначаю мастера...
- Пепельжи - подсказал Юдсон.
- Да, Пепельжи - повторил начальник ССМУ. Нового прораба он взмахом руки усадил на место. Тут же объявил окончание планёрки.
Все довольными повставали, стали шумно расходиться.
Один Сева сидел, потерял из виду Иван Ивановича, не знал что делать. Где-то в глубине у него стучало глухое волнение, вдруг захотелось по прорабски выпить. Тяжело дышал. И над своим назначением удручённо раздумывал, раздвоенным соображением пропавшего Ивана Ивановича искал.