– Хочешь прямо сейчас примерить? Надеюсь, с размером я угадал!
Всю усталость Натальи в мгновение ока как рукой сняло. Она вскочила с кресла и быстренько скинула с себя сарафан и рубашку, представь перед Григорием в абсолютном голом виде, уже ничуть не стесняясь этого.
– Ну давай, Григорий Иваныч, одевай меня по парижской моде, а то всю жизнь без панталон ходила, и вот под сорок лет наконец сподобилась! Буду, как заграничная барышня, – в панталонах щеголять!
Гриша, зайдя Наташе за спину, надел на неё бюстгальтер, потом долго мучился, с грехом пополам справившись с застежкой, аж вспотев весь от напряжения, но через пару минут всё-таки застегнул её. Это было самое сложное. Натянуть панталоны было куда проще, – тут главное было не перепутать, где у них перёд, а где зад. Наконец, и с этим делом было покончено. Наталья предстала перед мужчиной в необыкновенно соблазнительном виде и, глядя на неё, он еле сдержался, чтобы тут же не снять всё это обратно, с таким трудом одетое на красивое тело женщины.
– Ты просто – французская королева, ей-богу! – глядя на Наталью, восхищённо промолвил Гриша. – Слава Богу, – с размером вроде угадал!
Наташа, зардевшись от удовольствия, подошла к зеркалу и радостно завизжала, не в силах скрыть восхищение от себя же самой. А Григорию, никогда до этого не видавшему женщин в таких соблазнительных нарядах, вдруг пришло в голову, что Наталья в этом белье выглядит намного соблазнительнее и желаннее, чем совершенно голая. А Наташа тем временем крутилась перед зеркалом и так, и эдак, то и дело издавая при этом радостные возгласы восхищения своей красотой.
– Слушай, а я – баба ещё ничего, особенно в этих панталонах! Ты как считаешь?
– Конечно, дорогая, только я хотел бы немного поправить себя – ты не французская королева, ты – первая уральская красавица! Вот ты кто!
– Конечно, королевой мне больше понравилось, но и быть первой среди всех красавиц Урала – тоже ничего! Мне нравится! Слушай, а у меня же есть Маруся, которая шьет разную там одежду, – а если ей показать эти вещи, как ты думаешь, сумеет она такие же шить? А то вдруг я растолстею, например, – что тогда делать? А давай ей покажем, если ты не против, конечно!
– Давай покажем, только не сегодня, хорошо? А то она по всей деревне растрезвонит, а это ни к чему. Пусть пока это будет наш маленький секрет!
– Ты прав, милый мой, как-нибудь потом! Ладно, пора одеваться, а то скоро ужин принесут. Картошка со свининой, – не забыл?
Наташа, ещё немного покрутившись перед зеркалом, наконец-то надела на себя рубаху и сарафан и, подойдя к сидящему в кресле Грише, уселась ему на колени, обняв за шею, как-то сразу немного погрустнев.
– Слушай, – я вот никак не пойму, – за что мне такое счастье? А может, – это сон? Два года после смерти мужа я вроде жила и не жила, а тут вдруг откуда не возьмись появился ты, и как будто тучи развеялись и появилось солнышко, и осветило мою тоскливую серую жизнь яркими красками. Я боюсь, что завтра проснусь, и не будет рядом тебя, твоих подарков, сегодняшнего нашего купания, – ничего не будет, а будет снова это пустое беспросветное существование. Обещай мне, что ничто это не исчезнет! Конечно, я говорю не про картошку и панталоны, а про тебя, и про то, что ты подарил мне вместе со своим появлением в моей жизни, – счастье, радость и хорошее настроение. Я была как мертвая царевна, лежащая в гробу, а ты подошёл, поцеловал меня, – и я ожила! Обещай мне, пожалуйста!
– Я обещаю, что я никогда никуда не исчезну, и у тебя будет ещё много-много счастливых дней, а этот день мы будем считать самым первым. Мы отметим его в календаре, и будем каждый год отмечать как наш с тобой праздник! Мы будем называть его "начало счастливой жизни"!
– Очень хорошее название! Слушай, а может, – ну её эту картошку со свининой, – пойдём-ка лучше в кроватку! Я уже соскучилась, – сил нет терпеть! Снимешь с меня мои обновки, а то как-то тяжело с непривычки в них долго ходить! Попа вспотела, кажись, да и всё остальное тоже!
– Как говорили мудрецы в древности – "красота требует жертв"!
– Я, конечно, готова терпеть ради красоты, но вспотевшие сиськи – это уже слишком! Ладно, извини, Гриша, я шучу конечно! Я готова в твоих подарках целый день ходить и даже спать всю ночь! Только нужно их немного усовершенствовать и проделать несколько дырочек. А то вдруг меня неожиданно приспичит, – пока я сниму эти панталоны, уже вся описаюсь.
– Ничего, будешь одевать свои обновки только по торжественным случаям!
Тут раздался стук в дверь.
– Разрешите войти, барыня! – дверь открылась, и на пороге появился Степан, который нес на широком подносе большую фарфоровую посудину, от которой необычайно быстро по всей огромной комнате распространился необыкновенный, ни с чем несравнимый аромат.