Эми: Грегори, хоть на какой-то период времени, можешь соблюсти формальность? Я имею в виду то, что отец лежит в том ящике перед нами. Я уверена, что он был бы рад дружескому отношению в нашей семье. И всё же, я думаю, тебе необходимо поубавить свой пыл.
Мэрилин: Когда ты пришел, ты не заметил поставщиков провизии на кухне?
Грегори: Могу только догадываться, кто это был, — те, в белой униформе. Но, зато, точно знаю, кто был, в черной униформе.
Эми: Какой же ты восприимчивый.
Грегори: Послушай, сестра. Ты бы хоть не начинала…
Эми: Не заводи меня, мой братец, Грегори! Я…
Мэрилин: Прекратите! Оба! Это не делает вам чести, особенно, на поминках своего отца! Вы знаете, как он ненавидел всякого рода конфликты.
Грегори: Боишься, что разбудим усопшего?
Эми: Какой ты сообразительный, Грегори!
Грегори: Ну, интересно, кто же начнёт первым изобличать? (Эвери проявляет беспокойство.)
Эйвери: Очень интересный вопрос. Этим мог бы быть любой, я думаю. У меня было много разного рода знакомств.
Грегори: Тебя всегда это интересовало, когда ты была маленькой — интересовало, кто же будет произносить речи на твоих поминках, если ты умрёшь раньше времени. То ли это будут твои друзья, то ли недруги, желающие твоей смерти.
Эми: Зная отца, я уверена, что это будет целый ряд очень интересных характеров.
Мэрилин: И что потом?
Эми: Что потом?
Мэрилин: Узнала своего отца?
Эйвери: Брось, Мэрилин! Оставь, черт бы тебя, побрал!
Эми: Конечно! Я знала своего отца!!! А, ты, нет? (Мэрилин внимательно смотрит, улыбается.)
Мэрилин: Знать моего отца?
Эми: Нет! Знать моего отца? Твоего мужа?
Мэрилин: Ну, я знала его достаточно хорошо, как верующего, и почти совсем не знала его в других ипостасях. Почему же ты не рассказала мне о нём, если ты знала его так хорошо?
Грегори: Мама!
Мэрилин: Я совершенно серьёзно! Ты тоже, Грегори, расскажи мне, что ты знал об отце.
Эйвери: Вот, вот. Это именно то, что всегда раздражало в Мэрилин. Я, к примеру, не думаю, что вам необходимо знать все детали интимной жизни человека, чтобы узнать, кто он. Что, я имею в виду? Если вы сами конфликтуете с собой, то почему это надо выносить на суд посторонних людей?
Эми: Я позволю себе говорить об этом, лишь только тогда, когда сама буду уверена в этом. Но, не сейчас. Кто-то идёт сюда.
Все трое идут к гробу и ждут. Первая жена Конни Парсонс появляется, подписывается в гостевой книге и смотрит на семью, стоящую у гроба. Изящная брюнетка, около сорока, модная, всё ещё красивая. Эйвери медленно поднимается, подходит к ней и осматривает её.
Эйвери: (недоверчиво). Боже мой! Конни? Неужели это ты!?
Конни поворачивается, тяжело вздыхает и идёт к семье. Чувствуется, что всё, что она делает, даётся ей с трудом.
Конни: Меня зовут Конни Парсонс. Я… знала Эйвери много лет тому назад. Знала его достаточно хорошо, правда, только с одной стороны.
Мэрилин: (размышляет). Конни Парсонс? Вы не…?
Кони: Он, возможно, и сам не помнил, если он, вообще, был способен помнить что-либо. Не потому, что у него была плохая память, при определённых обстоятельствах, я имею в виду. Это было очень давно, и мы были, просто, детьми.
Эйвери: Я помню! Бог мой! Мне нужно быть совсем, мертвым, чтобы не помнить!
Мэрилин: (недоверчиво). Так, значит, вы…Бог мой! Но, почему сейчас? После стольких лет.
Эми: Меня зовут Эми Мэнн, дочь Эйвери Мэнна. Мне кажется,… я вас не знаю, или ошибаюсь? Вы, что? Что вы? Или кто вы?
Конни: Нет, нет. Я есть — то есть была, женой твоего отца очень много лет тому назад.
Эми: Вы были что?
Грегори: Отец никогда не был женат, разве не так?
Эйвери: Это короткая и довольно банальная история, не стоящая внимания.
Мэрилин: Да, он был.
Эми и Грегори вместе: Что???
Мэрилин: Он, собиралась вам рассказать об этом.
Эми: Ну, это тогда всё меняет. Он собирался нам с тобой всё рассказать, Грегори.
Грегори: Должно быть, он выбросил этот факт из своей памяти.