– Мы выслушаем показания свидетелей, ― сказал судья.
Харуун слушал вполуха, он и так был знаком с материалами дела. Сначала выступил Кэранд, стражник. Это он стал свидетелем того, как Кайра ночью тащит домой доску, чтобы затем распилить.
– Я не придал этому значения, ― сообщил стражник. Он стоял перед всеми, опираясь на копьё. ― Я только удивился, что она тащит доску поздно вечером. Почему не взять её днём? Потом я понял, что тогда пришлось бы объяснять, зачем ей доска, это бы проверили и она бы сразу попалась.
– Когда это было? ― спросил судья.
– Месяца три назад, ― ответил Кэранд. ― Или четыре. Было ещё холодно.
Прикрыв глаза, Харуун слушал заново всю историю, которая разворачивалась перед ними. Кайра потеряла осторожность, обезумев от власти, которую ей давало осознание, что она нарушает законы и приближается к большим людям. Она сумела соорудить одно устройство и прятала его у себя в постели, чтобы не нашла Анна, когда придёт с санитарной инспекцией. Но безумие гнало её дальше ― и однажды Кайру застали в сарае на Дальней улице за сооружением нового приспособления. Она пыталась прикрыть его сеном, но это было бесполезно ― за ней уже какое-то время следили, ведь так тесно живущие люди не могли не заметить странного в её поведении. Стражники откинули сено, и всё стало очевидно. В тот же день Кайра отправилась под арест. Допрашивала её сама Джанин, которая никак не могла сидеть спокойно, даже будучи уже беременной. Ещё какое-то время шло разбирательство, и вот теперь настал день, которого с трепетом ждал весь город.
Опросив свидетелей, которые давали показания о странном поведении Кайры, опросив стражников, которые арестовывали её, Трейвендес обратился к самой Кайре.
– Кайра, ― сказал он, ― улики очевидны. Показания свидетелей также говорят не в вашу пользу. Вы отказались от адвоката. Что вы можете сказать в свою защиту?
Кайра поднялась. Её надменный вид вызвал у Харууна смутное чувство тревоги: что-то подсказывало ему, что сейчас всё опять пойдёт не так.
– Ничего, ― произнесла Кайра.
– Она решила устроить из суда посмешище… ― тихо проговорил Харуун. Его голос потонул в гуле голосов. Леа молчала, сидя как каменная.
Трейвендесу пришлось похлопать рукой по столу.
– Тихо! ― сказал он. ― Поясните свои слова.
– Если защита заключается в том, что я, по вашему мнению, должна отпираться и говорить, что эти вещи сделала не я, что мне их подбросили или что я их нашла на дороге, то вы ошибаетесь, ― сказала Кайра. С её лица не сходила презрительная усмешка. ― Эти вещи придуманы и сделаны мной собственноручно с полным осознанием того, что я делаю.
Харуун почувствовал, что начинает беситься от одного вида на её лицо. Трейвендес развёл руками, обращаясь к собравшимся.
– Я полагаю, что эти слова означают полное признание Кайрой своей вины.
– Я этого не сказала, ― прервала его Кайра. ― Я сказала, что сделала эти вещи, но я не считаю свой поступок преступлением.
– Вы можете считать его чем хотите! ― рассердился Трейвендес. ― Но то, что вы говорите, свидетельствует о вашем неуважении к суду и к закону! О том, что вы не почитаете богов! Или вам неизвестно, почему введены те правила, которым мы неукоснительно следуем?
Этот вопрос был риторическим, о правилах знали все. Королева Шарлотта, которая вывезла на себе всё в первые годы ужасов и разрушений, сгорела за несколько дней, подхватив простуду или случайно выпив отравленной воды ― это не было достоверно известно. Кто-то говорил, что королева была отравлена приближёнными. После неё остался малолетний король Георг и рассыпающееся на глазах государство, которое она только-только успела восстановить в границах намного больших, чем можно было сейчас увидеть с крепостной стены.
Тут же сами собой возникли различные группировки, и на развалинах прошлого мира развязалась бойня за ресурсы, которая продолжалась несколько лет. Вот тогда и появились те четверо, которым было явлено божественное откровение. Все, кроме одной, родились ещё в старые времена и бродили по руинам, пытаясь устроить свою жизнь и помочь другим людям. Красс Юртон был начальником отряда, который защищал то, что успела сохранить королева. Он отбивал у разбойников награбленное и возвращал его людям, которые пытались заниматься земледелием на отравленной земле. Он преследовал и казнил бандитов, которые не подчинялись властям. Мелек Оджибин в те времена странствовал в поисках лучшего места, вооружённый до зубов, и брался за любую работу, если она была связана с насилием. Его жена Лейсан всюду путешествовала с ним, и не раз они давали отпор тем, кто хотел их убить. И последняя, младшая из четверых, Идгерд Висес ― несчастная девушка, которой пришлось скитаться без крыши над головой, обменивая доступ к своему телу на крохи еды.