Все были молодыми, опыта не было. Нельзя командирский танк первым пускать. Когда он подорвался на мине и съехал с дороги на целину, это сразу стало ясно. Сразу вслед за этим по танкам открыла огонь немецкая батарея. Командир упал в люк, Леха получил от него пинок в левое плечо, развернул машину и погнал ее по полю прямо на пушки.
Позже выяснится, что атаковал-то он один. Задней "тридцатьчетверке" немцы сбили гусеницу, каток и заклинили башню, а ее экипаж вылез и побежал в лес. Но Леха тогда этого не знал. Танк шел, по башне то и дело как будто кувалдой молотили. Немецкие "колотушки" не могли пробить лобовую броню, а он как мог, пытался вести машину так, чтобы немцы не видели корпус. "Попадут в баки - хана" - только эта мысль в голове и сидела. Он не стал даже закрывать смотровой люк, чтобы видеть поле.
Ясно было, что немцев придется давить гусеницами. На ходу из пушки не постреляешь, а останавливаться нельзя, потому что если немцы пристреляются, то все равно слабое место найдут. С трехсот метров прямо в люк всадят. Командир то и дело пинал его по шлемофону, "быстрее", а он в ответ матерился. Леха уже прикинул, как надо обойти батарею и как можно, не подставляя борт, вломиться на огневую.
Потом под гусеницей хлопнуло. Не особенно громко. Наша, советская противопехотная мина, как потом определили по остаткам деревянного корпуса. Рядом еще две штуки сидело, они тоже сработали, когда танк вертелся по кругу. Встали мордой к немцам. Корпус им по-прежнему не был виден и все снаряды так и летели в башню. Внутрь сыпались горячие осколки от брони.
Он выбрался наружу через свой люк. Т-34 много раз отруган за конструкцию люка мехвода, но в тот раз она им показалась вполне удачной. За ним вылезли остальные. Никто не был ранен, разве что кровь была на лицах от осколков брони. На четверых - два пистолета. Немцы били без толку по торчавшей из-за бугра башне. Под конец уже видимо от бессилия всадили несколько осколочных снарядов. Леха чуть не оглох. Хорошо, что шлемофон не снял.
Т-34 первых выпусков разные попадались. Какие-то нормально были сделаны, а у каких-то прямо на ходу броневые листы трескались. Этот был из "удачных".
Точку в бою поставил подорвавшийся на мине командирский танк, который остался сзади. Контуженный мехвод в нем пришел в себя, на одной гусенице и матюках выпрямил машину, башнеры повернули башню и выпустили по немцам все снаряды, что оставались. Немцы на этот танк внимания не обращали и они отстрелялись, как на полигоне. Одну пушку разбили, вторая была повреждена, третью немцы уволокли на руках. За горкой заревели моторы грузовиков и они смотались. Трупы и раненых тоже забрали. Бой кончился.
Заменили пару траков, натянули гусеницу и все-таки доползли до немецкой огневой. На башне потом насчитали с десяток отметин от бронебойных снарядов. Краска была счищена до металла, а ствол пушки погнут, так что полк боевую задачу далее выполнять не мог за отсутствием исправных машин. Потерь в личном составе не понесли.
Неподалеку была деревня, в нее до вечера отбуксировали оба танка с дороги. Отправили посыльного в штаб. Тот вернулся на следующее утро и передал приказ чиниться. К вечеру подошла машина из рембазы, привезли новую пушку и катки. На их танке зацепили башню сзади крюками, тросы от которых перебросили через блок на балке. Танк сдал назад. Башню приподняло и она наклонилась вперед. Через образовавшуюся щель вытащили кривое орудие, запихнули на его место новое. Первому танку ремонтники подшаманили ходовую и сказали, чтобы быстро не ездил. Третьему выбили из стыка застрявшую болванку и заменили один каток.
Выдвинулись согласно предпоследнему приказу, но пехоту на месте уже не застали, а их ждал приказ дожидаться. Подъехал их командир полка с еще одним офицером. Тот осмотрел танки и кивнул. Им приказали передать машины другим экипажам, а самим пешим порядком отправляться обратно в Клин. Дивизия, потерявшая половину состава, направлялась на переформирование.
…
- Наградили хоть?
Мехвод только рукой махнул.
- Какое там “наградили”? До нас награды и не доходили вовсе. Все по штабам расползалось. Да и давали-то тогда не шибко. Медаль - и то редко кому.
- Это точно…
Старшина вздохнул.
- Куда перья? В костер? - спросил автоматчик.
- Я те дам “в костер”! Завоняет паленым - сразу прибегут из роты. “Чем это у вас тут пахнет!?” А потом: ротному одну, замполиту одну, а мы тут будем лапу сосать без масла и хорошо, если лапу. Оставь в мешке пока.