- Пулеметчика в первую роту, остальных во вторую, раненого на перевязочный пункт. Сержанта… Сержанта - в штаб дивизии, к Панфилову. Дать двух сопровождающих. Заодно мой рапорт отнесут.
…
- За такое награждали.
- Сказали: “Будешь поощрен. Не расстрелян”. Кто бы меня тогда представлять стал? Командир полка так и пропал со всем штабом.
- Ну так оно всегда…
Вкусно пахнущий пар поднимался из висящих над костром кастрюль, смешиваясь с мохорочным дымом. Петруха потыкал в мясо острой палочкой и подложил в огонь пару досок.
- Тяжело тогда было.
- Сейчас тоже не сахар.
- Ну сейчас-то попривыкли немного воевать. И припас есть, и вроде даже интенданты воруют меньше.
- Скажешь тоже! Чтобы тыловые крысы, да меньше воровали? Не бывает такого. Но воевать - ты прав. Можем и других научить.
Старшина полез в карман, достал зажигалку и прикурил американскую сигарету. Потом пустил пачку по рукам. Задымили все. Один из солдат покрутил в пальцах трофейную зажигалку и чему-то улыбнулся.
- Чего скалишься? - спросил старшина.
- Да так… Вспомнилось…
- Излагай!
Тойфель-машина
Лейтенанту, который со вчерашнего дня остался командовать ротой, было нехорошо. После февральских боев из офицеров остался он один. В январе из училища, ускоренный выпуск и вот теперь, через неполных два месяца - ротный… Карьера! Однако радоваться было нечему. По всему выходило, что лежать ему на этой высотке вместе с теми, кто лег там раньше.
Второй месяц в подкреплениях приходил только рядовой состав. Даже сержантов можно было по пальцам пересчитать. Командир роты погиб два дня назад, во время последней безуспешной атаки на занятую немцами деревню, а замполит еще до того наступил в лесу на мину, когда шел из штаба в расположение. Приказ из штаба дивизии был категоричен: деревню взять! За нею - дорога на Белый, по которой немцы возят туда подкрепления и боеприпасы. Взять ее под контроль - и немецкий укрепрайон останется без снабжения. А из офицеров - он один и как тут быть?
Немцев там конечно тоже не батальон. Пара взводов, от силы. Они после зимних боев тоже людьми не богаты. Но два немецких взвода - это четыре ручных пулемета, которые простреливают нейтральную полосу до самого леса. Немцы сидят в избах, греются и патронов у них море. Пушку бы! Паршивую “сорокопятку”, можно даже старого образца. И к ней десяток снарядов. Сбить огневые точки, раскатать по бревнышку крайние избы. Но как ее сюда притащить? Дорога-то за деревней, да и нет в полку лишних пушек. Все на танкоопасных направлениях.
Лейтенант снова посмотрел на поле. Кому-то еще тяжелее, чем ему и только тем, кто сейчас лежит там под снегом белыми холмиками, уже все равно. А завтра и ему все равно будет. Напиться бы, так и спирта нет у санинструктора. Предыдущий командир роты все выпил.
- Тащ лейтенант! Тут к вам…
Что там еще? Он не торопясь обернулся. Рядом с его бойцом стоял незнакомый мужик в маскхалате. Знаков различия под белой тканью видно не было. Кого это принесло? Проверяющий какой-то из полка, что-ли?
- Лейтенант Евдокимов, - представился мужик. - Командир пулеметного взвода. Прислали к вам на подмогу.
Голос у Евдокимова был хриплый. Окопный голос, сорванный матерщиной, беготней и морозом. У штабных голоса не такие. Но маскхалат у него был новый, чистенький.
- Усиление? Это конечно хорошо. Но взвода, даже пулеметного, здесь мало. Немцы хорошо укрепились в деревне. Здесь пушку надо.
- Ну ты дал, “пушку”! - Евдокимов покачал головой. - Как ее сюда затащишь по болоту? Мы и сами еле прошли. Ты бы еще танк сюда попросил.
- Летающий?
- Ага. Покажешь, что тут у вас?
- Пойдем…
Они прошли по неглубокому ходу сообщения к переднему краю. Траншея была вырыта между крайних деревьев и замаскирована. Рота здесь сидела уже три недели, времени окопаться хватило. Евдокимов осторожно выглянул в снежную амбразуру. Долго смотрел. Потом сел на земляную приступку, похлопал себя руками по карманам, снял рукавицу и полез под маскхалат.
- Куришь?
- Если есть, что.
- Есть.
Он вытащил пачку папирос, вытащил одну себе и отдал пачку ротному.
- Огонек есть? Спички промочил.
- Сейчас.
Лейтенант полез в карман ватника и вынул оттуда небольшой мешочек. Из мешочка на свет появились кусок напильника, угловатый кремень и трут.
- Не зажжешь на морозе, - скептически покачал головой командир пулеметчиков.
- На что спорим?
- На то, что деревню возьмем.
- В минус двадцать конечно не зажег бы. А сейчас - ничего сложного.
Обломок напильника ударил по кремню. Раз, другой, третий. Трут тихонько затлел. Лейтенант осторожно подул на него и тот разгорелся.