ужбы. Подобрав в свою пятёрку трёх салабонов, которым и предстояло ебошить на стройке, за себя и за того парня он со своим годком Лосём, погрузившись в подъехавшую к воротам КПП машину «Волгу», поехал на барщину. Лёва барином восседал на переднем сиденье, Лось на заднем сиденье разместился, тоже с комфортом. Как себя чувствовали в заднем багажнике трое салабонов, никому из них не было интересно. «Выживут, не подохнут», успокоил, сидевшую за рулём, жену зам. полита Лёва Давыдов. Миловидная, но уже подтоптанная тридцатилетняя дама, успокоилась, и время от времени переключая рычаг скоростей, как будто ненароком, прикасалась к Лёвиной ноге. Не обращая на неё никакого внимания Лёва, рассматривал летний город. По улицам гуляли люди одетые в одинаковую одежды пошитые, видимо, на фабрике «Москва швея». «После заграницы, кажется, что на прогулку вывели воспитанников инкубатор», - подумал Лёва с неприязнью. Белоснежные ухоженные дома, построенные с белого камня, сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой, показывая свою верность социалистическому архитектурному реализму. Наконец-то дома закончились и машина, вырвавшись из лабиринтов городских улиц, понеслась по трассе в район Камышевой бухты. Показался район новостроек. По дачным постройкам даже не опытный человек мог понять, кто и за какие деньги здесь строится. Замполит явно строился не на свои кровные. Было видно, что на боевых службах он время зря не терял и каждую намученную копейку с любовью вкладывал в своё семейное гнёздышко. Машина въехала во двор почти построенной дачи. Хозяйка, выйдя с машины, выпустила салабонов на свободу. Лёва вылез из машины не торопясь, размял затёкшие ноги и, закурив свои вонючие, до рвоты сигареты «Черноморские», пошёл осматривать дачный участок. Найдя завезенный из Франции и благополучно произрастающий на каменистой почве, развесистый куст клюквы, он, мечтательно закрыв глаза, стал мочиться на него. - Ты что делаешь сука, ты, куда сцышь козёл!? - услышал он вдруг голос хозяйки дачи. - Пошла на хрен! - не открывая глаз, ответил Лёва, вытряхивая со своего члена последние капли. - С удовольствием милый, - проворковала хозяйка, и не успел Лёва опомниться, как та, встав на колени, начала умело делать массаж его члену. - Ну, ты и сука, - сладострастно прорычал Лёва, запуская свои руки в шелковистые волосы нимфоманки. Воскресный день, испорченный с утра мудаком замполитом, потом скрашенный его женой, оказался не так уж и плох. К обеду довольная проделанной работой хозяйка накрыла стол и даже выставила бутылёк домашнего вина. По стакану перепало и салабонам. Распаренная любвеобильная, источающая сексуальные флюиды женщина, накрытый стол с домашней едой, вино и ждущая молодых любовников кровать в спальне - повеяло давно забытым домашним теплом и уютом. Жена замполита превзошла все их ожидания. В её наборе разнузданного секса, были такие изощрения и фантазии, что авторы Камасутры, увидев их, наверное бы побледнели от зависти. Женщина в совершенстве владела ремеслом жриц любви и продемонстрировала его, после обеда всем пятерым: и по очереди и со всеми вместе. После той езды пьяная и изрядно уставшая, она вечером вызвала такси и отправила их на корабль, взяв с них слово, не забывать и почаще, её навещать. По дороге они заехали к знакомым бабушкам на Ревякина, затарились там вином и посетив по ходу ещё женское общежитие швейного училища, поздно вечером явились на корабль. На корабле их встретил замполит. Отпустив четверых матросов отдыхать, он, подозрительно щурясь, выслушал рапорт старшего пятёрки Лёвы Давыдова и принюхавшись прошипел, кипя от ярости: - А ведь ты матрос пьян. - Старший матрос, - поправил его Лёва Давыдов и вопрошаючи добавил. - Ну и что с того, а ты, наверное, гнида подумал, что у тебя здесь завелась личная рабовладельческая ферма? - Равняйсь! Смирно! - не придумав ничего лучшего, заорал замполит услышав такой ответ. - Да я тебя за оскорбление офицера под трибунал, да я тебя в дисбат упеку до конца твоей жизни. Шкертуйся ублюдок. - Ну что же, я вижу, разговор у нас получается интересный. Завтра же мой рапорт будет лежать на столе у комбрига, а ты сволочь разворовывающая флот, вместе со своей блядью женой, запасайся мылом. А может, пока нас с тобой никто не видит, набить тебе хавальник!? Что-то странное вдруг произошло с замполитом после Лёвиных слов; он вдруг резко покраснел, покрывшись крупным потом, и зашипев, стал оседать на палубу. Под упавшим на палубу замполитом растекалась лужа. - Спёкся засранец, - ткнув его носком прогара, выругался Лёва и отправился за корабельным медиком. Корабельный врач, капитан медслужбы отсутствовал, а фельдшер матрос-срочник Карташ, ничего лучшего не придумал, как связаться с КПП со скорой помощью, отправить занедужавшего офицера в госпиталь. На корабль он больше не вернулся - получив, после перенесённого удара, инвалидность, мирно растил цветочки в психо-неврологическом интернате, в отделении для умственно отсталых, куда его сплавила сразу же, молодая жена. И руководствуясь мудрой поговоркой: «вульва не Бог, но помогает», стала достраивать свою дачу... И таки достроила. Лёва, после службы, бывая в командировке, в городе своей юности, частенько к ней наведывался. Он даже по её просьбе, нарисовал во весь рост, портрет её мужа. Мёртвые не кусаются. От автора. Я побывал в Одессе, лет через тридцать, на своём первом корабле. Сказать, что увиденное повергло меня в шок, значит, ничего не сказать. Корабль во время «крымской весны» был захвачен российскими оккупантами, разграблен, а потом подожжён и в таком виде возвращён ВМС Украины. И это ему ещё «повезло», он остался на плаву. Другим кораблям повезло меньше, их просто порезали на металлолом. Да и Вы сами, наверное, знаете массу подобных примеров. Матросам попить и погулять в Союзе, после честно выполненного долга на боевой службе, было нельзя. А вот развалить и распилить Флот - это запросто. Как сказал на форуме севастопольский сундук Савельев, предавший Украину: «Мне же семью надо было кормить».