- Постараюсь.
Он взял ложку и занялся едой. Обедать вдвоём - Хэмфаст не помнил, когда последний раз такое случалось. Но сейчас торопиться ему некуда.
Скоро ложка заскребла по дну. Выхлебать похлёбку не заняло много времени.
- Что сама не ешь? - отодвинув пустую посуду, спросил он.
- Потом. Не хочу пока.
Хэмфаст потянулся за кувшином, налить себе молока.
- Бородир сказал, что придёт. Я к нему заходил.
- Задерживается наверно. А то он вовсе с собой перекусить берёт, когда в цеху дел много.
Гном не ответил, рот его был занят.
Кружка тоже опустела, а вот живот приятно наполнился. Больше ему здесь делать нечего, но встать и уйти представлялось как-то неправильно. Мать разбирала посуду в угловом шкафу. Хэмфаст налил ещё молока.
- На сегодняшнем Совете отец потребует отправить крылья на север для усмирения троллей. Они там столько бед учинили, знаешь?
- Он говорил. Опять война... Хорошо, что мы живём в Каменном городе, а не на окраине.
- Это хорошо. - Иначе, я вряд ли бы попал в школу всадников.
Хэмфаст снял с шеи свисток и принялся бесцельно крутить его, наматывая бечёвку на пальцы.
Руки надо было вымыть, прежде чем за стол лезть.
Взгляд зацепился за что-то лишнее на запястье. Он извлёк из-под рукава рубахи кожаный ремешок. "Вплела свои волосы тебе наудачу". Мысли сами обратились на Ульху: чем она сейчас занята, правда клети чистит? И: часто ли они смогут видеться, если за ней начнут следить старухи из Девичьего городка?
- Мам, а как отец тебя выкупал? - Хэмфаст спрятал ремешок обратно под рукав, а то мать могла спросить (или даже догадаться) откуда тот у него. Может сама подобные безделушки когда-то делала.
Эльма обернулась, посмотрев так, словно ослышалась. Хэмфаст затаил дыхание - и что его дёрнуло сказать такое? Мать вытерла руки о фартук, тоже присела к столу. Теперь их разделяла лишь сальная свечка да пустая чашка перед Хэмфастом.
- Ты хочешь услышать о том, как Глорин выбрал меня в жёны?
- Ну, если не хочешь, не рассказывай, - смутился гном; его ушам сделалось жарко. Он разглядывал свои обломанные ногти. - Просто любопытно. Но, если не хочешь...
- Отчего же? - усмехнулась мать. - Не думала, что тебе это может быть интересно.
- А я не думал, что ты знаешь, как звать Кроура.
В дрожащем свете лицо сына показалось Эльме опечаленным.
- Давно это, правда, было и уже забылось многое.
- Почему отцу разрешили тебя выбрать? То есть, почему ему вообще разрешили взять себе жену? Он же был обычным всадником, даже выкупа внести не мог. Сам говорил. Неужели всего несколько удачных боевых вылетов дали ему такие привилегии?
Эльма задумалась. Над вопросом или над чем-то ещё. Хэмфаст впился ногтями себе в ладонь. Он ходил по слишком шатким камням.
- Глорин ведь отличился не только своими полётами. История та известная. Отец столько раз её рассказывал.
- А теперь ты расскажи.
- Хорошо, - легко согласилась мать. Отодвинув чашку на край стола, она ещё чуть помолчала. - Тогда, сорок с лишним лет назад, селения на севере решили отделиться от Каменного города и жить независимо. Они, дескать, постоянно борются с набегами троллей и от правителя никакой помощи не видят, только отсылают ему добываемое золото. Если же они станут продавать его самим, то вырученных денег им хватит не только, чтобы прокормиться, а ещё и останется. У них даже нашёлся глупец, назвавшийся Королём Северных Долин. Прежний наш правитель Тьюрин Громобой, недолго думая, отправил на север дирижабли с воинами хирда. Вести отряд вызвался его единственный сын Хьюри Молодой, уже успевший сыскать себе боевую славу, но жаждущий большего.
- Знаю, - кивнул Хэмфаст. Предания в Норгорде любили, особенно, если те являлись главами из собственной истории. - Вначале дело представлялось несложным. Среди мятежников были рудокопы, а не опытные воины. Хьюри и его бойцы маршировали, почти не таясь. Северяне отступали. Но вскоре выяснилось: они лишь заманивали их в ловушку. И когда хирд шёл по узкой расщелине, на него обрушили камнепад, а затем напали на разрозненный отряд. Меньше полусотне воинов удалось выбраться живыми из западни. Сам Хьюри был оглушён ударом булыжника по голове - только стальной шлем спас его от верной смерти - и оказался в плену.
- Всё так. Узнав об этом, Тьюрин впал в лютую ярость, к чему и без того был склонен. - Мать рассказывала военную историю, словно увлекательную сказку. Как в детстве. - Он приказал выдвинуться на север полному хирду, а впереди отправил крылья - выжечь все долины и расщелины на поверхности гор, где мятежники могли устроить себе убежища или новые засады. Даже то, что Хьюри грозила казнь в случае нападения, не смягчило гнева правителя. Главным над хирдом Тьюрин назначил своего ближайшего советника Барахира Бельзубаха, ещё не прозванного Суровым. Прозвище найдёт его после похода по усмирению своих же сородичей... Мятежники крепко окопались среди знакомых им до последнего камня отрогов, выбивать их пришлось большой кровью. Та война - междоусобная, самая страшная из всех - растянулась на долгих два года.
- Но в результате хирд одержал победу и мятеж был подавлен. - Хэмфаст всё накручивал бечёвку на пальцы. Не эту историю он хотел сейчас услышать. - Барахир вернулся героем. Он даже вызволил из заточения Хьюри и с отцовской помощью доставил его в Золотые Чертоги к правителю, не чаявшему более увидеть сына живым. Правда, там Хьюри и скончался от длительного истощения в плену. Тьюрина Громобоя хватил смертельный удар от повторно понесённой утраты. На срочно же созванном Совете новым правителем - прежняя ветвь оборвалась - провозгласили отважного и происходящего из достаточно знатного рода Барахира Сурового. Странно, если бы выбрали кого-то другого... Ну, а отец-то что?