Центр зала занимало круглое возвышение с дюжиной кресел для наиболее уважаемых старейшин. С трёх сторон от него амфитеатром поднимались места остальных, допущенных на Совет. Четвёртая сторона представляла собой гладкую поверхность с выбитым на ней от пола до потолка гербом Норгорда. Под гербом помещался трон правителя, также сделанный из одного лишь камня, покрытого искусной резьбой, но даже сиденье его не смягчала лёгкая подушка.
С трона правитель мог обозреть весь зал, а всем присутствующим был виден он сам.
Воззвания Хранителя Памяти Барахир выслушал, с показным равнодушием оправляя складки на своём одеянии. Подобные призывы им ожидались и ответ его был подготовлен ещё загодя.
- Всем мы согласны с тем, что с нападками троллей должно быть покончено в кратчайшие сроки, - изрёк правитель. - Для этого на север отправятся боевые крылья из Загона Сухой Реки и десяток звеньев хирда посредством дирижаблей. Этого хватит вполне. Карательные походы за пределы гор не осуществлялись уже многие десятилетия - такой необходимости нет и теперь. Предки завещали нам трудиться на благо Норгорда. Ни о какой безжалостности к кому бы то ни было они не говорили.
- Кому, как не Хранителю Памяти Предков знать их заветы?! - возмутился Хворон, вскинув голову. Его ниспадающая до пояса густой шёлковой волною борода качнулась в такт движению. Только Хранители в Норгорде носили бороды как дань памяти отцам-прародителям, и своей Хворон гордился по праву. Он и Барахир говорили сейчас за всех присутствующих.
- Я сказал своё решение! - возвысил голос правитель. Он восседал на троне, массивный и с годами погрузневший, словно сам высеченный из куска гранита. - Здесь, полагаю, все обсуждения закончены.
- Я же так не полагаю. - Хворон напротив выглядел ссохшимся и сутулым как старая клюка. Барахир смерил его предостерегающим взглядом, от которого многие предпочли бы провалиться сквозь землю. Седовласый того будто и не заметил. - Ни для кого не секрет, что агрессия троллей - очередной удар со стороны Шоалона, призванный внести разлад в наше общество. Они настолько уверились в своей вседозволенности, что присылают переговорщиков на следующий же день после нападения! Сколь мы уже безропотно снесли подобных уколов, вопрошаю я Совет? Если и теперь не покажем свою силу, достойны ли мы будем, чтобы с нами хоть кто-то считался как с равными, а не как с жалким отребьем?
Новый шквал одобрения прокатился по залу.
- Я понимаю тревогу некоторых из старейшин за честь нашего народа, - дождавшись тишины, произнёс с расстановкой Барахир. - Отвечаю им, как правитель этого народа, - нападки безмозглых тварей никак не способны пошатнуть честь Норгорда. Тролли будут истреблены огнём и топором, после чего работы на северных выработках возобновятся. Портить же отношения с нашим торговым союзником из-за чьего-то взыгравшего воинственного духа явилось бы крайне неразумным ходом. Даже ты, Хворон - поборник традиций, не можешь оспаривать этого. Кто ещё желает высказаться?
Подразумевавшийся ответ был очевиден. Твердокаменность речи правителя заставила Хворон растеряться. Хранитель замер у своего кресла, не находя подобающих возражений. Но в зале имелось, кому кроме него взять слово.
- С дозволения моего правителя, - сказал, поднимаясь, Глорин Глорд, вожак крыльев Загона Сухой Реки. - Находящиеся под моим началом всадники готовы исполнить данный им приказ. Но кроме вылета на север в... ввиду общей осложнённости последних месяцев, - произнесение речей давалось Глорину с трудом, он впервые вставал на Совете, - прошу распоряжения увеличить число дозорных, совершающих облёты границ. Особенно с Шоалоном, где замечаются...
- Что происходит на территории Шоалона - это их дело, - не стал дослушивать Барахир. При этом он взирал прямо на Глорина. - Необходимости в увеличении числа дозорных я не нахожу. Если десять всадников увидят то же, что способен увидеть и один, значит, смысла посылать в изнурительный полёт девять из них не было никакого. Столь необдуманные действия привлекут только излишнее внимание к нашим же собственным границам.
Глорин хотел добавить ещё что-то, но уже Хворон перебил его.
- А с каких пор Норгорд опасается "излишнего внимания" с чьей-либо стороны? - вопросил Хранитель. - Пусть это Шоалон опасается! И то, что его купцы ведут с нами торговлю, то для них же составляет баснословную выгоду, которой они не захотят лишиться даже при угрозе войны. Мне ли говорить о том Совету? Мы за полцены продаём им железо и изделия из него, строительный камень, мифрил в конце концов. Они за нас счёт наживают себе состояния, и мы ещё должны закрывать глаза на нападки их приспешников на свои владения?
- Хватит нести вздор! - всё же сорвался правитель. Кулаки его обрушились на каменные подлокотники, обод короны сбился на бок. - Шоалон - едва ли не единственный, кому мы продаём свои товары. Если он перестанет покупать их, для нас это явится крахом!.. И, дабы не допустить подобного, опираясь на согласие семей, владеющих кузнечными и механическими цехами, в ближайшее время я намерен подписать указ о расширении доли изделий, поставляемых нами вовне. Думаю, уважаемый Эурон Олмерх лучше меня пояснит для остальных, о чём идёт речь.
Дородный мастер-кузнец поднялся, неспешно оправив широкий, украшенный золотыми вставками пояс. На стоящего через несколько кресел от него Хранителя он подчёркнуто не обращал внимания. Незадолго до того между ними произошла стычка, и Эурон справедливо полагал себя обиженной стороной.
- Да, цеха производители одобрили предложения по продаже вовне части наших рабочих, а затем, если будет спрос, то и военных механизмов, - произнёс он неспешным деловым тоном. - Люди всегда проявляли к ним большой интерес. Прежде мы не торговали данным товаром. Теперь времена изменились, и нам, волей неволе, приходится это принимать.
- Времена изменились! - гаркнул Хворон. - Я слышу бред выжившего из ума кретина, допущенного в этот зал по ошибке!