Забирая воздух кожистыми плоскостями крыльев, Кроур поджал и резко распрямил задние лапы, тяжеловесно оторвавшись от тверди. Выпускник распластался на его спине. Зрители зашлись в восторженном крике. Кричали даже на балконе.
Площадка стремительно ушла вниз. А желудок подался вверх. Хэмфаста замутило и если бы не пропущенный ужин, его позор уже бы состоялся. Кроур визжал на нестерпимо высокой ноте. В глазах замелькали размытые то светлые, то тёмные пятна. Уши заложило... Круговерть всё набирала обороты. В лицо бил ветер. Голова, руки и ноги болтались сами по себе. Низ и верх вдруг поменялись местами.
Он падает. Ведь.... ведь он падает!
Хэмфаст почувствовал, что сползает с седла и не в силе удержать. Нога выскользнула из стремени. Больная рука разжала поводья. Ящер подался рывком в бок. И земля потянула Хэмфаста к себе.
Вывалиться ему не дал лишь крепёжный ремень. Гнома мотнуло, желудок подпрыгнул к самому горлу. Кроур развернулся, и Хэмфаста отбросило обратно в седло. Руки и ноги всё сделали сами - он вновь крепко сидел, сапоги в стременах, поводья вернулись в обе ладони. Кроура качало, ему, как и его наезднику, впервые доводилось лететь парой. Лететь по-настоящему, а не только подниматься над учебной площадкой на длину удерживающей цепи. Взмывая вверх и снова проваливаясь, ящер постепенно набирал высоту.
Плечо саднило, поводья натянулись струнами. Он потерялся, он ничего не соображал. Нет, всё было совсем не так, как им мечталось на тренировках! Хэмфаст не управлял горгульей, а только пригибался к чешуйчатой шее, страшась малейшего неуклюжего движения.
Я не смогу, я не смогу, я не смогу...
Кроур, немного пообвыкнув, решил заложить лихой вираж. Хэмфаст завыл. И зажмурился.
Ящер разрезал небо по широкой дуге. Ему это было в радость. Гном приготовился распрощаться с жизнью. Он задыхался под маской, внутренности бултыхались, будто ничем не скреплённые. Перчатки скользили. И он вновь выпадал из...
Но тут круговерть прекратилась.
Он всё ещё сидел на Кроуре и тот выровнял полёт.
На них обрушилась невероятная, волшебная, обволакивающая тишина, полная лишь свиста ветра. Хэмфаст открыл глаза. Ящер плавно парил над миром. Они летели и одновременно они словно бы застыли на одном месте, а это весь мир проносился под ними.
Зубчатые вершины хребтов и их снежные пики, озарённые заходящим солнцем, поднимались над тьмой, разлившейся в ущельях и долинах. И там внизу виднелись огни, как тропа из горящих звёзд на чёрном покрывале гор. Огни Загона. Вверху же полыхал закат. До чего прекрасными были его краски. Пылающее море вольного ветра. И он летел прямо в него.
Он летел!
Сердце бухало. Глаза слезились. Но стало так спокойно. Он смотрел на закат и ни о чём другом не мог думать, он ни о чём не жалел и ничего не желал. Он просто смотрел. Солнце коснулось горизонта, погружаясь в большую воду на западе земель Шоалона, как знал Хэмфаст. Его лучи походили на копья раскалённого металла, пронзившие небо. Из-за слёз мир казался чуть затуманенным.
Они безмолвствовали, наслаждаясь невесомостью полёта.
Наверно, он мог бы лететь так вечно. Но ничто в жизни не длится вечно. Ведь дальше им предстояло самое сложное.
- Это только передышка, - сказал себе Хэмфаст.
Проведением или каким-то чудом он взлетел. Приземлиться же с одной рабочей рукой... Предельное напряжение мышц - вот что ему потребуется, чтобы посадить Кроура. В первый раз с такой нагрузкой ящеру не рассчитать скорости и угла захода. Они разобьются в самом конце. Трор предупреждал о подобных ошибках, случавшихся даже с опытными всадниками.
Но я хочу жить!
Чтобы он не навыдумывал раньше, теперь он хотел жить.
Крылья ящера выгибались под напором ветра. Гном мягко натянул поводья, разворачивая Кроура к сигнальным огням.
С высоты горы представлялись вылепленными из засохшей бурой глины. Незнакомыми. До Бездонной Глотки отсюда было далеко, зато он разглядел нескольких диких ящеров, вылетевших на вечернюю охоту. Судя по щуплым размерам и каменистому цвету чешуи - самки. А вон виднеются посадочные доки станции дирижаблей с пришвартованным там судном со спущенными парусами.
Впрочем, они привлекли его внимание лишь мельком. Ущелье Загона приближалось - тёмная дорога, изгибающаяся меж отрогов скал. Вышка, увенчанная короной огней, вздымалась над ней устремлённым в небо одиноким перстом. Двое дозорных на верхней площадке помахали ему, когда он пролетал над ними.
Вот, оказывается, как всё это видят птицы.
Хэмфаст различил множество крохотных точек, заполнивших учебную площадку, где было больше всего огней. Он словно бы даже расслышал шум голосов. От него ждали не менее уверенной посадки, чем и взлёт. Хотя сам Хэмфаст не назвал бы тот столь уверенным.
И что за зрелище он покажет в завершении?
Хэмфаст решил сделать ещё один заход, чтобы начать снижение под нужным уклоном, как показывал им Трор, водя по воздуху деревянной фигуркой ящера. Теперь он точно слышал крики. Неужели они предназначались ему? Гном глянул из-под трепещущего края капюшона. Они с Кроуром миновали Загон, но он успел различить, как из сумрака ущелья поднялась крылатая тень.
Взлетел ещё кто-то! Вот кому хлопали зрители.
Правила запрещали находиться в воздухе сразу двум ученикам. Но приближение ночи, очевидно, вынудило Первоха пойти на нарушение, иначе последним выпускникам пришлось бы садиться совсем уж в кромешной темноте, ориентируясь лишь по свету огней.
Кто был назван вторым? Ёрин или кто-то другой?
- Поворачиваем, - сказал гном, натягивая поводья. Кроур взял вправо. В общем-то, всё довольно просто, если успокоиться.