Рядом кричали, толкались, махали руками... И только голос наконец появившегося учителя сумел навести должный порядок.
- Рассаживаемся, рассаживаемся! Все по своим местам.
Трор в неизменной, вытертой до дыр жилетке из горгульей кожи, прихрамывая, проследовал к деревянной кафедре. Его басовитый, привыкший прежде выкрикивать команды в мешанине боя голос гулко раскатился под сводом пещеры.
Ученики поспешили к скамьям. Выпускники заняли лучшие места на нижнем ряду, поближе к кафедре. Справа от Хэмфаста сел Ёрин, а вот слева устроилась Ульха, хотя первогодкам полагалось сидеть наверху. Впрочем, в витавшем напряжении, в том числе и от ожидания слов учителя, нарушение осталось без внимания и нахального юнца не согнали.
- Расселись? - Трор оглядел их из-под насупленных бровей. Откашлялся в кулак. - Как всем известно, на сегодня назначены выпускные полёты. В этом году у нас целых пятеро выпускников. Тех, кого я назову, просьба встать. Ёрин Бельзубах.
Ёрин заёрзал на скамье. Всегдашняя улыбка сошла с румяного лица. Пока Хэмфаст не толкнул его в бок, тот не поднимался.
Трор предпочёл не заметить случившейся заминки.
- Скорвуд Тортарах.
Скорвуд не замешкался. Но и его лицо отчего-то потеряло цвет.
- Трит Трогруд.
Трит поднялся, спокойно посмотрев на большеголового, со спадающими за спину седовато-рыжими косами учителя.
- Блум Бульбах.
Блум встал, озираясь, словно ища поддержки у окружающих.
В Овальном зале установилась тишина. А пылинки продолжали своё кружение в солнечных лучах.
- И, Хэмфаст Глорд, - закончил перечислять Трор.
Ульха коснулась его руки, но Хэмфаст столь резко вскочил со скамьи, что не почувствовал её пальцев.
Пятеро гномов замерли под взглядами товарищей. Учитель выждал несколько томительных секунд, теребя выбритый до синевы подбородок.
- Надеюсь, каждый из вас достойно пройдёт испытание. В наше время хорошие всадники нужны Норгорду как никогда. Садитесь.
Они с облегчением уселись обратно.
- День сегодня особенный, но работы в Загоне, само собой, выполняются в обычном порядке. Лишь названные мною могут быть свободны до вечера. За их ящерами присмотрят другие. Выпускникам даётся время собраться с духом. - Трор глянул на сжавшегося Ёрина. - На этом всё. Увидимся, как пробьёт полуденный гонг.
Учитель задумался о чём-то ещё, но, так ничего больше не сказав, спустился с кафедры и поковылял из пещеры. Не успел он скрыться из виду, как Овальный зал вновь утонул в гомоне.
- И ведь даже не обмолвился о Совете! - Ёрин вернулся к своей роли; пережитое волнение было им благополучно забыто. - Всадники нужны Норгорду как никогда - это и так понятно. Хотя я сам слышал, как они с директором Первохом обсуждали утром, что не скажется ли проведение Совета на экзамене.
Хэмфаст, в отличие от прочих не покинувший скамьи, стоило учителю удалиться, встрепенулся.
- Ты о чём? Как проведение Совета может сказаться на полётах?
Ёрин прервался на полуслове. Вопрос поставил оратора в тупик. Из которого тот, к своему удовольствию, быстро нашёл выход.
- А почему нет? Допустим, на Совете постановят немедленно отправить крылья на север. Это ж настоящая война, которой сколько лет уже не случалось! Разве кому-то тогда захочется с нами возиться? Сомневаюсь. Я постараюсь узнать у отца первые подробности, как только он выйдет из зала Душа Гор.
Всезнайка мог нести обычную свою болтовню, но добываемые им сведения зачастую подтверждались. Хэмфаст ощутил горечь во рту. Похоже, лишь исход Совета мог развеять все опасения. Либо подтвердить худшие из них.
Совет Старейшин по заведённой традиции начинался сразу после полуденного гонга. Проходил он за закрытыми дверьми и на голодный желудок, чтобы совещающимся лучше думалось. Сколько на то потребуется времени, учитывая, что вопросы ставились не из простых? - гадаешь, не гадаешь, всё равно не отгадаешь.
Между тем разговор в зале, как и предмет обсуждения, сменил направление и явно прибавил в остроте. Хэмфаст попытался понять, кто и что уже успел наговорить, пока он витал в своих думах.
Главными заводилами выступали всё тот же неугомонный Ёрин и, неожиданно, молчун Трит. Остальные обступившие их ученики - и Ульха среди них! - бурно реагировали на речи спорщиков. Говорили о людях. Вернее, о запутанных отношениях граничащего с Норгордом Шоалона и подгорного народа. Более благодатной темы для препирательств нельзя было и представить.
Хэмфаст протолкался ближе к центру столпотворения и к кое-кому всюду сующему свой длинный нос.
- Это трусость! Я бы даже сказал - предательство!
Ёрин разошёлся не на шутку - лицо раскраснелось, а сжатые кулаки так и жаждут представить свои, гораздо более весомые доводы, нежели простые слова.
- Всего лишь здравый смысл. - Трит, как оппонент, неизменно держал себя в руках. Но те, кто хорошо знал его, видели, что и он взведён не меньше Ёрина. - Чем раньше это поймут старейшины, тем для всех нас будет лучше.
- Я же говорю - предатель! Слышал бы это мой дед!
- При желании ты можешь передать ему всё дословно.
- Я не доносчик и становиться им не намерен! - Желваки Ёрина окаменели. - Каждый из нас голову сложить готов за выживание Норгорда, а он, значит, чуть поприжало, сразу переметнуться рад?
- Не перевирай моих слов. - Трит старался не повышать голоса, и остальным волей-неволей приходилось унимать свои крики, чтобы слышать его. - В одном я с тобой, Ёрин, всё же соглашусь. Ты сказал, что каждый из нас готов сложить голову за выживание Норгорда. И то истинная правда, все это подтвердят. - Трит широким жестом обвёл народ, многие согласно закивали. - Но! Если у меня будет выбор, я лучше сложу голову не за выживание, а за достойную жизнь и процветание гномов Норгорда. В этом отличие того, за что радеешь ты, и того, о чём говорю я.