- Бесполезно! Помещение защищено от экранирования крестом, серебром, святой водой и прочим.
Машу бил озноб. Она тяжело дышала, заворожено глядя на Алекса. На вид ему было чуть больше тридцати. Черные гладкие волосы, зачесанные назад, бледное красивое лицо - то, что она приняла за эксцентричность, оказалось обычным вампирским обликом. Алекс взял с блюда на столе гранат, острым ногтем взрезал кожуру. Белые длинные пальцы вонзились в мякоть, раскрыв плод наподобие цветка. Красные зернышки на белой ладони, красные капельки сока в уголках рта - Маша вдруг осознала, что это не нарезка эффектных крупных планов, а реальность. Вампиры существуют! И один из них сидит перед ней.
- Вы меня... выпьете? - шепотом спросила Маша.
- Мы давно уже не трогаем людей, - Алекс слизнул зернышко граната с ладони, - пьем крыс, коров - на скотобойнях работают сплошь наши люди. А если и пьем человеческую кровь, - он приподнял бокал из черного оникса, словно чокаясь с кем-то невидимым, - то платим за это деньги. Вы приходите в наши частные донорские центры, сдаете столько, сколько хотите - все законно. А еще мы тратим огромное количество денег на создание положительного имиджа, потому что собираемся в ближайшие несколько лет заявить о своем существовании. Все это, - он кивнул на постеры фильмов, - наша работа. Люди должны привыкнуть к тому, что мы похожи на них: так же радуемся, печалимся, плачем и смеемся.
- А как же все эти легенды, осиновые колы, нападения по ночам, разрытые могилы?
- А как же века инквизиции, костры и охота на ведьм? - парировал Алекс. - Мы все стали цивилизованней и политкорректнее. И люди, и вампиры. Темные и дикие времена закончились. Пора научиться жить вместе. Вот, возьми, - Алекс вытащил из-под стола черную сумку и протянул ее Маше.
Девушка поставила сумку на журнальный столик возле дивана, открыла ее и восхищенно присвистнула, вытащив видеокамеру.
- Ух, какая! Это же "Nikon" последней модели! Я о такой мечтала! Она мне даже снилась пару раз! - девушка радостно засмеялась, прижав к себе камеру.
- Самая лучшая, - скромно сказал Алекс. - Это подарок для тебя, кроме гонорара, разумеется.
- Правда? - восхищенно выдохнула она. - Нет, это слишком дорого, я не могу принять такой...
- Возражения не принимаются! - перебил ее Алекс.
"Тебе еще и не такие подарки полагаются! Если бы ты только знала, как много я тебе не додал!" - мысленно добавил он.
- А теперь включи ее, будешь просто ходить за мной и снимать. Ну что, готова?
- Да, - Маша направила камеру на Алекса.
Она совсем успокоилась, словно всегда знала о существовании вампиров.
- Отлично! - Алекс пригладил черные волосы, поправил галстук и сказал:
- Здравствуйте! Я - Алекс, мне сто тридцать лет, и я - вампир!
***
Мертвая память оживает только в музыке и танце. Голос скрипки чертит огненный круг, за которым остаются клыкастые чудовища. А внутри круга языки пламени рисуют красивое мужское лицо, бледное, с черными волосами, зачесанными назад. Кто он? Как его зовут? Еще немного - и она вспомнит!
- Иди ко мне! Через огонь и стон чужой горькой крови. Иди! - шепотом умоляет Оленька.
Только бы скрипач не опустил смычок! Танцевать яростно, танцевать, пока не упадешь! Жиденькие аплодисменты, звонкие монетки падают в скрипичный футляр.
- Я устал, Оленька! - шепчет скрипач, - давай передохнем минутку!
- Нет, пожалуйста! - Оленька сжимает тонкие руки в умоляющем жесте. - Они вернутся! Эти чудовища.
- Иди, поешь, милая, - говорит тетя Маша - буфетчица из скромного кафе-стекляшки в подземном переходе.
Крупная, с синими тенями на веках, с белыми крашеными волосами, собранными в высокую башню, оставшуюся неизменной еще со времен цековских спецбуцфетов семидесятых годов, с большими сильными руками - тетя Маша держит всех в узде. Она главный судья подземного перехода. Всех завсегдатаев кафе она считает своими детьми: их у нее много. Спившиеся музыканты, непризнанные гении, честные и оттого бедные юристы - она всех выслушает, накормит, даст денег в долг. Даже смуглые кавказцы торгующие рядом с кафе цветами, не решаются спорить с тетей Машей: побаиваются ее тяжелой руки и уважают за честность и справедливость.
Время от времени она выходит из кафе, держа в крупных руках маленькую тарелочку с бутербродами или пирожными и чашку кофе.
- Поешь, Оленька, - тетя Маша подзывает "безумную балерину" - как называют ее завсегдатаи кафе, насильно заставляет девушку поесть.